Хроники семи королевств: Тени дремотных чащоб. Ярослав Гивиевич Заболотников

впившимся копьём. Моалгрен изогнулся, кусая древко, и оно древесной пылью разлетелось по воздуху. Землю расчертила паутина теней, над которой взвился надрывный крик:

      – Держи тварь! Не дай ей уйти!

      Всё потонуло в хаосе. Лязг металла. Треск рвущейся кожи. Хруст ломаемого дерева. Люди ожесточённо кричали. Звери дрались без единого рыка: молча, яростно, насмерть…

      По сторонам разлетались багровые брызги. Оседали росой, тянулись ручьями, растекались нелепыми кляксами. Кровь была повсюду. На земле. На клинках. На перекошенных злобой лицах. Всё смешивала в единый красный фон.

      Пока тело само координировало действия – отбить, атаковать в ответ, – по краю сознания скользили водяными паучками мысли: «А ещё переживала, как быть дальше… Смешно… Всё решилось без меня… Хорошо, что Эффалия с отцом – он о ней позаботится…»

      И на долю секунды взгляд зверя замер на рассыпавшихся по траве золотыми каплями грушах, безжалостно давимых тяжёлыми сапогами…

      Глава 13. Возмездие

      Встреча, где хрупкий нейтралитет граничит с желанием обнажить оружие всегда непредсказуема. Но гарантий не дают даже улыбки и пустые руки – порой смерть носит невзрачные обличия. Так, если разговор проходит за столом, ей легко может стать беспечно пригубленный бокал. И всё же в семи королевствах существовал трапезный зал, чей ковёр за несколько веков не познал ни крови, ни вспененной ядом слюны. Ведь речи хозяина были сытнее изысканных яств и многим коварнее вина. Леонардо умел добиваться поставленных целей, но далеко не каждому выпадала честь стать гостем его особняка. Эти стены лицезрели и чистых помыслами, и тёмные души, и беспросветных безумцев, однако ребёнка видели впервые.

      Эффалия шкодливо пропрыгала по золотым звёздам бордового ковра, что сплетались лучами в единый узор. Потом же, вдохнув внезапные ароматы еды, посмотрела на длинный стол, окружённый множеством стульев. Девочка подошла к нему и встала на цыпочки: лишь так можно было увидеть блестевшие в дальнем конце тарелки. К ним она и направилась. Деловито, почти по-хозяйски. Хотя, при приближении, обернулась на Леонардо. Историю с шаром ещё не размыла детская непосредственность – во вкусном запахе был учуян подвох: полезь без спроса, и папа снова начнёт говорить непонятными словами, а главное – чего-то требовать.

      – Юная леди нагуляла аппетит? – колдун материализовался у серебряной посуды с яствами. – Рискну попытать удачу на поприще твоих предпочтений, – он выдвинул стул и указал ладонью на обтянутое мягкой кожей сиденье: – Прошу.

      Эффалия подошла, взобралась на предложенное место и уселась, высматривая, что бы стащить из красивых тарелок: раз позвали – значит, можно. Выбор пал на блюдце с клубникой.

      – Плод. Хм. Я полагал первенство займёт тыквенная каша… или тефтели, – Леонардо наблюдал, как дочь лакомится сочной ягодой. – Прожив одиннадцать столетий, привыкаешь всецело полагаться на собственный опыт. Однако… здесь его