Хроники семи королевств: Тени дремотных чащоб. Ярослав Гивиевич Заболотников

невозможного. Потому просто приходил и часами смотрел ей в глаза. Из раза в раз. Каждые три дня.

      Из упорства Леонардо можно было высекать статуи – пять лет зрительного противостояния принесли дивиденды. Визги и хищные броски всё больше походили на заученную попытку устрашить. Всепоглощающая ненависть вытеснялась рефлексами. Колдун видел в этом благой знак: если так пойдёт и дальше, в пору будет заняться дрессировкой. Только виверна обрела и иные привычки, одна из которых – взбираться по стене и грызть угол свода, пока никого не было рядом. Отверстие особо не расширялось. Зато углублялось. С годами четырёхметровая шея существа пропадала в нём вслед за мордой.

      Леонардо узнал о дыре слишком поздно: лишь когда услышал стук капель. К тому моменту море со дня на день грозило ворваться внутрь и затопить грот. Пришлось экстренно телепортировать виверну в специально оборудованную камеру. Для лабораторных исследований. Возможно, теперь у неё сформировалось нечто похожее на сознание. Если так, то ввод хищницы в гибернацию для замены крови на однотипную эктоплазму даст потенциал для ментального контакта.

      Всё так же лёжа на кровати, Леонардо повернул голову и посмотрел на спавшую рядом Ли, наготу которой прикрывало бархатное одеяло. Вряд ли гостья предполагала, что и для неё, на самый крайний случай, было уготовано особое место. Или предполагала? И потому сдобренная вином беседа не нашла словесного продолжения. Игривый взгляд, лёгкое прикосновение, поцелуй… и вот уже вспышка страсти ярче всех свечей трапезного зала. Что это было? Продиктованная порывом инициатива или холодный расчёт?

      Некромант снова устремил взор в потолок. Он не мог сказать, почему вместо узилища, где должен был пройти серьёзный разговор, перенёс их в опочивальню. Вдруг гипнотические умения моалгренов более коварны, чем предполагалось: не оставляют следов вмешательства. В таком случае следовало усомниться в собственной суверенности. Однако стойкая вера в неприступность своего разума утверждала, что лояльность зиждется на эвентуальности. Живущая не первый век персона, сведущая в магии и не обделённая красотой идеально подходила на роль партнёрши.

      Так Леонардо дошёл до совершенно новой для себя мысли: вдруг Ли сможет смириться с потерей дочери, отдать её на заклание ради великой цели? Пусть у женщины твёрдый характер, но даже камень поддаётся огранке.

      Мощный толчок в бок смахнул некроманта с кровати – бесцеремонно отправил на пол. Поднимаясь в своей привычно неспешной манере, Леонардо подумал, что вот оно, внезапное доказательство ментальной слежки: последняя мысль не понравилась Ли, и она не смогла сдержаться.

      Только брошенный на кровать взор застал не женщину – лежавшее на её месте уже знакомое существо, что вдруг вздрогнуло и, едва разлепив глаза, с зажатыми ушами вгрызлось в резное изголовье – освещённую тусклой луной спальню наполнил хруст древесины.

      Колдун же молча наблюдал. Размышлял о том, что он видит: бесконтрольное