Виноваты звезды. Нам нельзя. Полина Грёза

зажмурилась и подставила палец.

      Орлов пристально посмотрел на девушку. Она что, серьезно?

      – Вы меня за живодёра держите что ли?

      Пигалица открыла один глаз и развела руками:

      – Да тут дел-то на две минуты от силы. Проткнуть ноготь и кровь выдавить. Больнее чем в момент удара уже не будет. Потерплю немного.

      Денис поднял бровь:

      – Говорите со знанием дела…

      Марьяна скорчила страшную рожу и махнула кистью:

      – Ууууу… Знаете сколько раз пальцы прибивала? И себе и другим. Не посчитать. Мама говорит что я вообще бедовая. Со мной всегда что-то случается. Колите быстрее уже, – она решительно протянула руку, сморщила носик и крепко-крепко сомкнула глаза.

      Денис максимально осторожно колдовал над пальцем, тщательно отслеживая реакцию. Но пигалица оказалась стойкой. Даже ни разу не ойкнула.

      – Готово. Принимайте работу, – улыбнулся Орлов, вскрывая пакет с перевязочным материалом.

      Она расставила пальцы и повертела ими, оценивающе рассматривая. Будто он её не лечил, а делал какой-то замысловатый маникюр.

      – Вот и всё. А вы боялись, – выдала девица, с удовлетворением оценив результат.

      У Дениса даже глаз дернулся от такой вопиющей наглости:

      – Пффффф… Это я боялся? Вы что-то путаете, – язвительно проговорил он, заклеивая ноготь пластырем.

      – Ничего я не путаю. Военный хирург, а такой простой манипуляцией не владеет… Но всё равно спасибо!

      У Дениса отвисла челюсть. Пока он подбирал слова пообиднее, наглая девчонка, как ни в чём не бывало, встала, сделала пару шагов назад, грациозным движением откинула длинную косу, резко повернулась… И лоток со стерильными инструментами с металлическим звоном свалился на пол, а чересчур языкатая девица неловко долбанулась лбом о дверной косяк. Вот это красава! Так ей и надо. Мгновенная карма называется.

      Денис, прыснул, зажмурился и на всякий случай прикрыл рот рукой, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заржать в голос.

      – Простите, извините, – пигалица, мгновенно собрала с пола инструменты, и теперь, держась за ушибленный лоб, ожесточенно боролась с дверной ручкой.

      – Королёва! Остановитесь! Сломаете! Отставить, я сказал! – рявкнул Орлов и решительно отодвинул её от порога. Точно, бедовая. Ох и намучается он с ней.

      Она повернулась, красная, как помидор, и уставилась широко раскрытыми голубыми глазищами.

      – В холодильнике лёд. Приложите. Хотя, стойте, я сам. Там лекарств полно. Перевернёте. И дверь не трогайте. А то у вас ещё много не травмированных мест осталось. Осторожно, тут ступенька, – он аккуратно взял Марьяну под локоть, вдруг опять что-нибудь уронит.

      – И-извините, товарищ капитан. Что-то я совсем неуклюжая стала… – виновато пискнула девчонка.

      – Да ладно уж. Будем считать, что сегодня не ваш день.

      "И не мой, прости Господи," – с досадой подумал Орлов и, придерживая под ручку, повёл ходячую катастрофу на рабочее место.

      2. Марьяна. Персональное стихийное