Знак свыше. Владимир Слуцкий

на Илью Муромца слабо похожи…

      – Вы на мою комплекцию не обращайте внимания. Илья Муромец в первую очередь был славен своей силой духа. Пойдём дальше… Вы помните, как фамилия местного начальника отдела по борьбе с организованной преступностью?

      – Вроде Поповских.

      – Точно! Майор Алексей Поповских! Вот вам и АЛЁША ПОПОВИЧ. Ваш шеф бандит Соловьёв, естественно, СОЛОВЕЙ-РАЗБОЙНИК… Следите за моей мыслью?

      – Слежу, слежу…

      – А вот дальше неувязочка получается. Вы уже, уверен, догадались, что Добрынин Сергей Никитич – это в нашей с вами былине ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ. Только он, вопреки оригиналу, на стороне Соловья-разбойника.

      – А почему Добрыня не может быть на другой стороне?

      – Да потому что все три богатыря только и делали, что боролись с разной нечистью на земле русской. Соловьёв под это понятие идеально подходит. Нет, Сергей Никитич, мы с вами должны быть вместе, на одной стороне. И потом, вам не могут быть близки идеалы вора-рецидивиста Соловьёва.

      – Откуда вы знаете? Вы меня видите впервые…

      – Я говорил с вашими учениками, и все они отзываются о вас как об очень честном и порядочном человеке.

      – Только вот наш самый гуманный суд в мире это не учёл…

      – Зря вы, Сергей Никитич, обижаетесь на суд. Судья обязана была судить по ЗАКОНУ, а не по СОВЕСТИ. Но характеристику вашей личности она, конечно, учла. Поэтому вы и получили минимальный срок. И знаете, что я думаю? Пора вам возвращаться к своим ученикам.

      – Кто меня после всего возьмёт в школу?

      – Возьмут, ещё как возьмут! Мы в областное управление образования направим представление от имени МВД России, что мы им очень рекомендуем принять вас на работу в качестве учителя русского и литературы. Уверен, они нам не откажут.

      Беседа затянулась далеко за полночь…

* * *

      Ну вот, пожалуй, и вся история о трёх богатырях и Соловье-разбойнике. Да, забыл сказать: через два дня после разговора полковника Громова с Добрыниным банду щигровцев взяли с поличным при попытке ограбления банка.

      Басня Крылова

      Россия, XVIII век, московский литературный журнал «Гусиное перо». За столом сидит редактор Нил Ерофеевич. Входит Крылов.

      – О, Ваня, привет! Что нового накропал? Опять небось басню?

      – Бог в помощь, Нил Ерофеевич! Да вроде как басню…

      – Чего-то ты опять раздался вширь. Пудов сейчас на восемь тянешь, не меньше. Получается не басня у тебя, а жиробасня. Ха-ха-ха!

      – Да ладно, Нил Ерофеевич, засмущали… Вольно вам смеяться над бедным сочинителем.

      – Всё, Вань, извини! Обидеть не хотел. Что там у тебя за басня?

      – «Стрекоза и муравей».

      – Ну, давай, почитаю. А ты пока вот чайку попей с баранками. Очень, знаешь ли, успокаивает.

      Крылов устроился за столом, налил себе чаю прямо из заварного чайника, кипятком разбавлять не стал. С треском сломал баранку, отколол себе кусочек от сахарной головы и только наладился пить чай, как редактор читать басню закончил и готов был к общению.

      – Ну что, уважаемый Иван Андреевич, сюжетец опять позаимствовали у Лафонтена?

      – Помилуй