Двойник с того света. Иван Любенко

извлек оттуда факсимиле и, поставив в нужном месте, вернул лакею квитанцию.

      – От кого посылка? – поинтересовался Папасов.

      – Я, барин, неграмотный. Не могу прочитать.

      – Так неси её сюда, тут и откроешь, – распорядился Плещеев.

      – Я мигом, – кивнул мужик и удалился, но вскоре явился вновь. В руках он держал арборитовый[24] ящик, обвязанный бечевой, на месте её пересечения стояла сургучная печать.

      – Ставь на стол, – приказал управляющий.

      Работник повиновался.

      – Кто прислал? – вновь спросил фабрикант.

      Плещеев уставился на крышку и ответил рассеянно:

      – От вас пришла, Иван Христофорович.

      – Что? От меня? Как это? – с изумлением вымолвил промышленник и поднялся. Он выудил из кармана золотое пенсне и, водрузив на нос, прочитал: – Отправитель: Папасов И.Х. … Чертовщина какая-то…

      – Позвольте взглянуть, – заинтересовалась Елена Константиновна и заметила: – Милый, это же твой почерк.

      – Ну да, похож. Вероятно, это чей-то розыгрыш.

      – А откуда её отправили? – спросила Ксения и тоже приблизилась к фанерному ящику.

      – Кронштадт, Нарвская улица, дом 6, квартира 1.

      – Я понятия не имею, кто там живёт, – развёл руками Папасов.

      – Но чего мы ждём? Давайте вскрывать посылку, – предложила Елена Константиновна.

      – Семён, слыхал, что сказали? – спросил управляющий. – Открывай!

      Мужик вынул из кармана перочинный нож, перерезал верёвки и, просунув лезвие под крышку, начал поддевать её со всех сторон, пока не вылезли гвозди, а потом и вовсе снял её.

      Содержимое посылки было закрыто куском чёрного шёлка. Все смотрели внутрь, но никто не мог решится снять материю. Наконец Папасов не выдержал и поднял ткань… Он дёрнулся всем телом, будто в него выстрелили. Его лицо побелело, а глаза наполнились пустотой дикого ужаса.

      – А-а! – вскричала Ксения и, закрыв лицо руками, отшатнулась.

      – Господи! – прошептал управляющий.

      – Боже милостивый! – вздрогнула и попятилась назад Елена Константиновна. Пытаясь облокотиться на стол, она смахнула на пол чью-то чашку. Раздался звук разбитой посуды.

      Лакей крестился не переставая и шептал молитву.

      Клим глянул в ящик и оторопел. Прямо на него смотрел… Папасов. Вернее, его голова с волосами, усами и бородкой. Морщины и мешки под глазами, седина, цвет лица, чуть седые брови и виски с проседью – всё соответствовало облику хозяина дачи, и даже был подмечен слегка прищуренный взгляд богатого грека. Только вот шея была залита кровью, точно её только что отделили от туловища.

      – Двойник, – вырвалось у Ардашев.

      – С того света, – хриплым голосом добавил Папасов и набросил покрывало на искусственную голову так, как обычно прикрывают лицо мертвеца. Затем повернулся к присутствующим спиной и велел: – Папиросу!

      Управляющий посмотрел на уже пришедшую в себя Елену Константиновну, но та сделала отрицательный жест рукой.

      – Я что… не ясно

24

Так тогда называли изобретённую в 1881 году О. С. Костовичем фанеру, выпускаемую на заводе «Арборит» под Петербургом.