Элвин_bb. Роман Казимирский

нужный настрой был безнадежно растрачен на всякую ерунду, и теперь нужно было заново придумывать для себя занятия на ближайшие несколько часов. К тому же все его мысли были заняты таинственным постояльцем. Элвин терпеть не мог знакомиться с новыми людьми, особенно когда им приходилось по несколько раз объяснять то, что и мартышке должно было быть понятным. Это ведь так просто! Почему люди такие ограниченные? Совершенно не думая о том, что иллюзионист еще ничем не успел ему насолить, он, тем не менее, определил его как никчемного человека и мысленно поставил на нем крест.

      Сидя в кресле и глядя в потолок, Элвин погрузился в грустные размышления о несовершенстве человека и на некоторое время забыл о Музе – он вспомнил о ней, только когда в дверь постучали. Вскочив на ноги, он заметался по квартире в поисках неизвестно чего. Почему так быстро? Почему без предупреждения и предварительной договоренности? Так нельзя! Когда стук повторился, он обнаружил себя стоящим перед дверью с телефоном в одной руке и шляпой – в другой. Зачем ему понадобилась шляпа, он так и не понял, так что просто спрятал ее за спину. Ну, что ж, ему ведь прекрасно известно о том, что мало кто умеет ценить не только свой, но и чужой комфорт. Но ничего, он готов к трудностям. Его будущей жене предстоит многому научиться. Изобразив на лице приветливую улыбку, он открыл дверь…

      – Что за?!..

      Новый персонаж, представший перед ним и сбивший его с толку, оказался миловидной девочкой лет девяти-десяти, которая держала в руках пластиковую волшебную палочку, обмотанную цветными лентами. При этом из-за ее спины выглядывали полупрозрачные крылья, какие обычно бывают у стрекоз. Ребенку совершенно не понравился ошарашенный вид Элвина, и она махнула в его сторону палочкой:

      – Отомри, кадабабра!

      – Абра-кадабра, – машинально поправил ее молодой человек, пытаясь сообразить, что делать дальше.

      Если бы на месте этого чуда в перьях находился взрослый человек, он бы, не задумываясь, захлопнул перед ним дверь. Но здесь была совсем другая ситуация. И дело было не в том, что Элвину нравились дети – напротив, они всегда казались ему какими-то недоделанными. Но в то же время он отдавал себе отчет в том, что обидеть ребенка значило моментально настроить против себя всех вокруг без всякой надежды на снисхождение. Поэтому молодой человек выдавил из себя самую сладкую улыбку, на которую только был способен, и заговорил елейным голосом:

      – Как ты здесь оказалась, милочка? Разве родители не говорили тебе о том, что нельзя заговаривать с незнакомцами?

      – Фана.

      – Что?

      – Ну, ты же хотел познакомиться? Можешь так называть меня. Просто Фана. А ты кто такой?

      – Элвин.

      Молодой человек сморщился, когда девочка радостно воскликнула:

      – Как в «Бурундуках»?

      – Да чтоб эти грызуны… – сообразив, что вот-вот скажет что-то очень грубое