Повелитель Ифритов. Артём Март

рукой. Со звуком статического треска она пронеслась в десяти сантиметрах от моего лица. Я увернулся, сдвинул торс в сторону, пошел пируэтом ему за спину, выбросил руку с клинком. Острие взрезало плечо. Рубашка лопнула на мускулистой руке. Из раны стала сочиться кровь.

      Мы поменялись сторонами. Он даже бровью не повел. Я сгорбился, перехватил клинок обратным хватом.

      – Щенок кое-чему научился, – прошипел Щетинистый.

      – Псина зря распускал язык. Теперь он лишится хвоста, – холодно проговорил я.

      Щетинистый только нахмурился и снова атаковал. Он ударил раз, я ловко ушел влево, поднырнул под его правую руку. Уже сейчас я видел, что могу убить его. Достаточно просто вогнать клинок в грудь, между ребер. Но я не стал.

      Попутно увороту, я придал клинку правильную позицию, коснулся бедра щетинистого лезвием и порезал и его. Джинсы на ноге лопнули. Кровь пошла из новой раны.

      – Я могу так весь день, – сказал я, когда мы вновь поменялись местами.

      Он злобно зарычал и снова напал. Ударил раз, второй, третий. Каждого удара я избегал. В очередной выпад, он поднял руку, опустил, словно молот. Я отскочил, оказался справа. Мужик грохнул по столу. Тот разлетелся в дребезги. Молния шарахнула в разные стороны, с треском прокатилась по металлическим плафонам люстр. Захлопали лампочки, посыпались осколки стекла. В помещении потемнело.

      – Твой долг передо мной растет, – проговорил я.

      Щетинистый оскалился, как зверь. Он выглядел злобным, прямо разъяренным. Потом бросился. Но был слишком медленным для меня. Пока он замахивался, я успел дать ему двоечку в нос. Он зажмурил глаза, споткнулся о собственные ноги, припал на одно колено.

      Я легко выкрутился из-под его руки. Мой клинок засвистел в воздухе. Я ловко опустился на колено рядом, одновременно вонзив меч в мышцу ноги Щетинистого. Клинок прошел насквозь. Мужик заорал.

      Молния на руках немедленно развеялась. Я вынул меч из раны. Щетинистый тут же вцепился в ногу, завалился набок.

      Я навис над ним, отнял его руку, схватил пальцы, сломал.

      Мужик вскрикнул.

      – Нога – за оскорбление девушки. Пальцы – за то, что оскорбил меня, – злобно сказал я, встал, направился к Хорьку.

      – Покажи расписку, – холодно сказал я, взглянул на него исподлобья.

      – Только из моих рук, – пытаясь сохранить лицо, протянул он листок внутри файла.

      Я просто выхватил его из рук мужичка. Тот вздрогнул.

      – Она написана твоим хозяином, – даже данных отца нет. Только утверждение о том, что он должен денег. Это клочок бумаги. А твои основания брать деньги, вон там валяются, – я указал пальцем на лежащих на полу амбалов, – плати и проваливай.

      – За что платить? – удивился он.

      Я оглянулся на девушку, прочитал имя на бейдже.

      – Нин, – на сколько они нанесли ущерба?

      Девушка удивленно раскрыла глазки, взглянула на меня. Она быстро сориентировалась, задумчиво подняла взгляд к потолку, беззвучно задвигала пухленькими губками.

      – Два стола, семь лампочек, плюс плафоны. Тысячи на полторы