У последней черты. Записки русского инженера на берегах Каспия. Евгений Осипов

мордой и явной тягой к вседозволенности.

      Поскольку представителей закона здесь явно не просматривалось, как-то так само собой получилось, что когда эта парочка поравнялась с нами, я непроизвольно сделал подножку этому мерзкому грабителю. Он перевернулся в воздухе и упал на спину. Быстро, с кошачьей ловкостью, вскочил, в руке блеснул длинный нож.

      Когда я был еще студентом, один наш преподаватель, участник войны с Японией на Дальнем Востоке, вспоминал, что когда врываешься во вражеский блиндаж с автоматом и наводишь его на врага, то человек вздрагивает и невольно замирает.

      Тоже случилось и со мной. Блестящее лезвие стилета меня словно загипнотизировало. Время остановилось. Но сосредоточив все свое внимание на мне, грабитель совершенно оставил без внимания моего друга-матроса.

      Раз! И его железный кулак опустился на голову нападавшего грабителя. Тот ничком упал и затих.

      Поезд тем временем набирал ход и мы не стали ждать окончания этой схватки, а прямо на ходу погрузили наш боевой трофей в вагон вместе с ее сумкой. Мой матрос еще успел прихватить и оружие нашего неприятеля – стилетообразный нож.

      – Рузанна, – представилась нам эта восточная красавица, еще не достигшая бальзаковского возраста. Симпатичная и стройная девушка: светло-синие глаза, черные ресницы и брови в разлет, красиво и по моде одетая, с чувством собственного достоинства, Рузанна сразу потянула на украшение нашего коллектива. И мы с товарищем поспешили пригласить ее в наше купе.

      Проводница вагона, добродушная русская женщина, ставшая невольной свидетельницей всего происшедшего, отнеслась к Рузанне с пониманием и позволила ей ехать пятой в нашем купе, взяв с нее какую-то символическую плату.

      Черная южная ночь накрыла нас своим покрывалом и при тусклом свете поездного светильника, наша Шахерезада начала свое повествование.

      – Я родилась и выросла в Баку. Это мой родной город. Моя мама русская, а отец армянин. Мы жили очень хорошо. Мама никогда не работала, отец нас всем обеспечивал. Он работал в одном из республиканских министерств. У нас была шикарная квартира в центре города.

      – Теперь все рухнуло. Появилась межнациональная вражда, жить по-прежнему стало невозможно и даже опасно. Мы переехали в Ростов, поменяли квартиру. Конечно, не такую шикарную, но тоже ничего.

      Мы с Борей немного выпили водочки – все-таки не малый стресс и игра в карты возобновилась с прежнем энтузиазмом под рассказы Рузанны о ее бакинской жизни, так нелепо прервавшейся.

      – Моя подруга, – продолжала Рузанна, – сделала шикарный ремонт своей квартиры. Мастера привозила из Ашхабада. Он сделал что-то невероятное, просто прекрасное. Я тоже собиралась поехать за ним, чтобы пригласить к себе, но тут все пошло кувырком. Надо было спасать свою жизнь.

      «Да, – подумалось мне, – Рузанна первый встретившийся мне осколок армяна-азербайджанского конфликта из-за Нагорного