Триединая. Путеводитель по женской душе. Светлана Лаврентьева

цветами…

      Слезай скорее, побежали к маме!

      Скамью поправь, оградку почини.

      У нас дедлайн, конверсия, цейтнот, но червь сомнений точит этот код, и в черном зеркале не обнаружив средства, на антресоли сломанного детства заглядываем мы который год.

* * *

      Она пахнет мужским Kenzo и адреналином, научилась в жизни взвешивать каждый грамм. У нее ботфорты – три пары – ходить по спинам и одни кроссовки – бегать в них по утрам. Она чья-то находка, тайна, жена и мама, она может – коньяк, бездорожье, шипы и грязь. Но когда она в воскресенье подходит к храму, с колокольни ей голубь машет крылом, смеясь. Она знает так мало, но знает довольно точно, и стихи не расскажут главный ее секрет. Между прочим, привычка ложиться в 12 ночи – это просто побочный, вынужденный, эффект. Вы ей пишете в личку – а как, мол, и что имели, препарируя тексты, копаясь в ее душе. У нее Камасутра вышита на постели и Харлей непременно пропишется в гараже. Она помнит и вальс во дворце с золотыми люстрами, и как выла от боли, случаем спасена.

      Эта девочка слишком

      Слишком

      умеет чувствовать.

      И что платит за это – знает она одна.

      Страница, на которой ты можешь написать подсказки и пожелания своей вечной юной части души.

      Ты девочка. Стремительная и влюбчивая, пылкая и непостоянная, легкая и мечтательная. Ты можешь не знать, чего ты хочешь, и хотеть того, что создано твоим воображением, можешь опережать события и никуда не торопиться, ты умеешь быть разной и не знаешь, какая проснешься завтра. Ты видишь все краски мира, слышишь всю его музыку, ты сама – мелодия, полет, рифма.

      Юная, легкая девочка, солнечное смеющееся дитя, ты всегда живешь во мне.

      Я люблю тебя.

      Женщина

* * *

      Рассказать тебе о моей катастрофе, девочка? Показать полигон, что ядерным взрывом выжжен? Сквозь огонь или медные трубы? Но это мелочи. А из крупных купюр остается простое: выжить. И ведь не было боя, снаряды дождем не падали, не атака пришельцев, не новая мировая. Это мы отравляли наш воздух, дышали ядами, друг от друга себя потихонечку отрывая, лоскутками обвисшей кожи сходили, клочьями, даже тело июня пахло сожженным августом.

      Брось монетку – еще вернешься, когда захочется.

      Можно я помолчу о том, что внутри?

      Пожалуйста.

* * *

      Все порывы души упираются в немощь тел.

      Ты потом напиши, той ли участи ей хотел,

      ту ли долю ей выбрал, когда раздавал слова,

      что пророчил ей, когда ее целовал?

      Твоя девочка выросла, полно в нее играть.

      Пеппидлинныйчулок, разбойница и пират,

      забияка, проказница, умница, егоза.

      Время выйти из тени и главное рассказать.

      Милосердный Отче, галактический старожил,

      где ты взял эту боль, что однажды в нее вложил?

      Сколько шрамов, храмов, препаратов, передовиц

      ты оставил в наследство вместо своей любви?

      Нет ни зла,