Квазимодо на шпильках. Дарья Донцова

пластмассовой одноразовой зажигалки. Пока он возился с куревом, я попыталась прикинуть, сколько купюр лежит в банке. Только не думайте, что я имею в виду банк как учреждение. Отложенные деньги я держу в круглой железной коробке из-под печенья курабье.

      Стоит «сейф» в моей спальне, и никто из домашних туда не лазает, для хозяйственных нужд имеется коробочка на кухне. Вот туда все домочадцы частенько запускают руки. Во-первых, им нужен бензин, во-вторых, деньги на обед, а главный кассир – я. Мне все отдают зарплату, я складываю ее, отделяю часть на ежедневные расходы, потом…

      Ну да это неинтересно! Важно другое: в банке сейчас лежит почти две тысячи долларов, и вполне можно отсыпать Лапикову некоторую сумму. Но что он жмется? Отчего не попросит прямо?

      Наконец Федор, покашляв, провозгласил:

      – Лампа!

      – Да, слушаю.

      – Не перебивай!

      – А ты говори!

      – Не мешай.

      – Да начинай, в конце концов!

      – Не торопи меня! – возмутился Федор.

      – Если тебя не подталкивать, до утра протянешь, – обозлилась я, – а у меня обед не готов, белье не постирано, короче, сколько?

      – Чего?

      – Денег!

      – Каких?

      Я рассердилась:

      – Тебе видней: либо долларов, либо рублей.

      – Зачем? Мне ничего не надо.

      – Да ну? – удивилась я. – В чем же тогда дело?

      – Ты должна поехать со мной в Бангкок!

      От удивления у меня из рук выпала поварешка.

      – Куда?

      – В Банкок, это Таиланд.

      – Знаю, только зачем?

      Федька глубоко вздохнул и зачастил. Год назад завод, на котором он проработал большую часть своей сознательной жизни, был перекуплен каким-то предприимчивым мальчишкой. Новый хозяин живо выгнал всех старых работников и нанял новых. Федор оказался за бортом. Потыркавшись в разные места и поняв, что абсолютно никому не нужен, Лапиков решил заняться народной российской забавой – торговлей – и начал мотаться челноком в Бангкок.

      Маршрут у него отработан до мельчайших деталей, таможенники с обеих сторон прикормлены. Впрочем, ничего противозаконного Федор не возил, в основном это был стандартный набор: кофточки, спортивные костюмы, иногда постельное белье, реже бусы и всякая бижутерия. Особых доходов бизнес не приносил, но и умереть с голоду не давал. Супруга Лапикова, Анька, торговала привезенным товаром на рынке, а Федька вместе со своей сестрой Натой мотался в Таиланд.

      Несколько недель назад к нему обратился один очень важный дядечка, Семен Кузьмич, ученый-биолог, и попросил:

      – Многоуважаемый Федор Иванович, не возьмете ли у меня заказ?

      Наивный Лапиков решил, что профессор хочет что-нибудь из мануфактуры, и с готовностью воскликнул:

      – Конечно!

      Ученый пустился в объяснения, Федька захлопал глазами, такого он никак не ожидал.

      – Близ Бангкока имеется ферма, где разводят крокодилов, вы привезите мне оттуда мозг двух юных аллигаторов.

      – Господи, – испугался Федя, – с ума сойти!

      – Ничего страшного, – успокоил его профессор, – мне сей материал необходим для исследования. Мозг вам упакуют в специальные контейнеры, ваша задача лишь доставить их сюда.

      Федя хотел было ответить решительное «нет», но тут Семен Кузьмич озвучил сумму, которую Лапиков получит за услуги.

      Федька дрогнул, согласился, взял аванс и уже успел его потратить. Но, видно, не зря говорят, что человек предполагает, а господь располагает. Вчера Ната, компаньонка Федора, его родная сестра, загремела в больницу со сломанной ногой, и теперь Лапиков на полном серьезе считает, что сопровождать его должна я.

      – Отчего бы тебе одному не смотаться? – Я стала осторожно отнекиваться.

      – Да ты че! – подскочил Лапиков. – Ваще без понятия. В таком деле товарищ нужен. Там только отвернись, мигом товар сопрут: ни поесть, ни поспать не смогу. Я тебе заплачу, не обижу.

      – Знаешь, я не слишком подхожу для такой аферы, – гнула я свою линию, – вот, придумала! Обратись к Алине Роговой из двенадцатой квартиры, она точно согласится!

      – Нет, – покачал головой Федя, – Алина не годится.

      – Почему?

      – Больно красивая, – мечтательно заявил Лапиков, – 90-60-90, блондинка… Моя Анька дико ревнивая, объясняй потом, что вторые девяносто меня никак не заинтересовали. А с тобой безопасно.

      Я закашлялась. Ну и воспитание! Сейчас Федор впрямую заявил мне, что я такая уродина, такое редкостное страшилище, что не вызываю приступов ревности у его Аньки. Причем он, кажется, не понимает, что сказал. Может, пнуть его?

      – У меня нет визы, – нашлась я наконец.

      – Ерунда, – подпрыгнул Федор, – все беру на себя. Паспорт есть?

      – Да.

      – Неси сюда!

      Не понимая, зачем совершаю эту