Трудно быть Бо. Константин Мраков

здано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Баба Нюра переоделась в ночную сорочку, постелила кровать, легла под одеяло, закрыла глаза, прошептала молитву, поцеловала крестик на шее и уже приготовилась отойти ко сну, как раздался громкий стук в дверь.

      «Господи, кого ещё нелёгкая принесла?»

      Нехотя поднявшись, баба Нюра тихо подошла к окну, осторожно отодвинула шторку, взглянула на неожиданного визитёра.

      Он стоял на крыльце, полная луна хорошо освещала его. Худой, длинноволосый, в рваной тунике. Вид у него был измученный и усталый. Голова покрыта терновым венцом. В бороде застряли соломинки и колючки репейника. На ногах грязные сандалии.

      «Бомж какой-то. Лет тридцать, тридцать пять от силы», – мысленно прикинула баба Нюра и грозно спросила:

      – Кто там?

      – Приветствую, бабушка. Благую весть принёс тебе. Пусти в дом, пожалуйста, – проговорил мужчина спокойным голосом.

      «Накось выкуси, леший – чёрт. Ишь чего захотел, голь подзаборная», – злобно подумала хозяйка, продолжая с жадностью рассматривать незнакомца. Мужчина резко повернулся к ней. Баба Нюра вздрогнула от неожиданности. Отпрянула от окна. Лицо, увиденное ею, было прекрасно. Тёмно-оливкового цвета, с правильными чертами оно выражало смирение и покорность. Большие голубые глаза лучились каким-то внутренним светом. Нос был идеальной формы, в меру тонкий и в меру прямой. Широкий лоб говорил о недюжинной смелости и незаурядном уме. Крепкий волевой подбородок свидетельствовал о твёрдом характере.

      Первое обманчивое впечатление вмиг улетучилось, и баба Нюра невольно прониклась к незнакомцу глубокой симпатией. В глубине души она испытывала стыд за своё поведение, и щёки её стали красными, как флаг СССР.

      – Здравствуй, миленький. Сейчас-сейчас. Что с тобой приключилось-то? – проговорила хозяйка, шагнув к двери.

      – Заблудился, бабушка. По лесу долго ходил-бродил. Проголодался, замёрз. А тут вышел на полянку. Смотрю – домик. Я – скорей сюда. Помоги, добрая душа. Холодно, аж зубы сводит. – И незнакомец задрожал всем телом.

      – Ну коли так, проходи, соколик. – сказала баба Нюра, впуская необыкновенного гостя. – Садись вон у печки, на лавку. Грейся.