Нянька для подкидыша. Лидия Демидова

приятный, теплый свет. Казалось, что над нами одна большая лампа. Не знаю, как, но материал, из которого был сделан потолок, светился.

      – Ого, – довольно хмыкнула, и то же самое проделала со всеми остальными рукоятками.

      Выскочив во двор, поморщилась от яркого света. Со всех сторон светили слепящие прожектора, а сам дом напоминал новогоднюю елку, мигающую огнями.

      – Шшшш, – зашипел грифончик, спрятавшись за моими ногами и смешно щурясь.

      – Да уж, – согласилась с ним. – Немного переборщили. Но ничего, сейчас все исправим.

      Чтобы во всем разобраться, мне потребовалось время и немало сил. Пришлось побегать туда-сюда, пока выяснила, что включает тот или иной рычаг, но, в конце концов, я осталась весьма довольна результатом.

      На самом деле стол представлял собой огромную «электрокоробку с автоматами». Каждый рычаг отвечал за подключение к электричеству того или иного сектора в доме. В результате мне удалось подключить дом и частично двор. Холодильник тихо и привычно заурчал, чайник зашипел, а во дворе теперь было светло и уютно.

      Уставшая, но весьма довольная, я уселась на ступеньки крыльца и устало выдохнула:

      – Не знаю, как все это работает, но теперь нам море по колено. Правда, малыш?

      Грифончик, курлыкнув, прижался ко мне, уткнувшись лбом в ногу. Он устал не меньше, потому что везде неотлучно следовал за мной, словно опасаясь, что я могу исчезнуть.

      Сумерки тем временем окутали двор, и в небе появились две луны. Одна была круглая, довольно большая, цвета топленого молока, а вот вторая напоминала внешне дольку апельсина, и способствовал этому ее ярко-красно оранжевый оттенок.

      – Так, – посмотрела на птенца, который был почему-то весь в какой-то серой пыли. – С остальным разберемся завтра. А сейчас предлагаю помыться и перекусить.

      Услышав о еде, подкидыш затрепетал крыльями и ловко рванул к двери.

      Сразу стало понятно, что к словам об ужине грифончик отнесся весьма положительно. Забросив в электродуховку кусок мяса, посмотрела на крылатое чудо и вздохнула:

      – Тебя надо помыть!

      Я не знаю, как объяснить, но на птичьей морде появилось абсолютное несогласие.

      – Шшшш, – зашипел грифончик, улепетывая в угол за коробки. Бросилась вслед за ним, прекрасно понимая, что вытащить его оттуда будет непросто.

      Но толстопятый птенец запутался в лапах и к моей большой удаче распластался на полу раньше, чем успел достичь укрытия.

      Подхватив его, рассердилась:

      – Ты что это удумал?! В моем доме поросенка не будет.

      В ответ меня попытались куснуть. Понимая, что это безобразие надо прекратить, бесцеремонно, весьма обидно, но не больно, шлепнула зверушку по бедру, рявкнув:

      – Я тебя предупреждала! – и решительно направилась к двери. – Уходи туда, откуда пришел!

      – Курлык, курлык, курлык, – грифон в моих руках затрепыхался, явно не желая покидать дом.

      Остановившись, пристально посмотрела в круглые испуганные глаза и вздохнула:

      – Это было последнее китайское