Три рассказа о Верочке. Нина Запольская

всяких трав, целый список…

      Девочки изумлённо замолчали, а Марь Иванна потянулась к своей сумочке за записной книжкой, в которую она всё записывала «на память».

      Ближе к вечеру нестероидные противовоспалительные перестали действовать вообще.

      – Что ты пьёшь? – спросила Марь Иванна, видя Верочкины мучения.

      – Найз, – ответила Верочка.

      Марь Иванна презрительно фыркнула и сказала:

      – Верочка, ну кто так болеет?.. Только Целебрекс… Он самый сильный…

      Бухгалтерия заспорила: посыпались названия, которые Верочка раньше никогда не слышала. Когда все успокоились и немного поработали, Соболькова опять вытащила из ушей наушники и сказала:

      – Надо к коленке привязать лягушку. Живую… Мне мой мануальный терапевт рассказывал про одну свою пациентку. Она к нему на первый приём пришла с лягушкой на ноге и говорила, что ей очень помогает…

      Верочка онемела.

      – Да что ты говоришь такие глупости! Какую лягушку? – вскричала Марь Иванна со своего места, потом она повернулась к Верочке и сказала. – Не слушай! И не лягушку вовсе, а жабу!.. У жабы слизь на коже особенная, едкая!..

      Девочки опять заспорили. Кто-то стал рассказывать о ядовитой тропической лягушке кокоа, кто-то – о вуду-жабе ага, страшно зловредной твари, умеющей, к тому же, плеваться ядом в своего противника. Конец спорам положила сама Верочка.

      – Да где я сейчас лягушку найду? – спросила она. – Ведь осень уже…

      Родная бухгалтерия притихла.

      – Ну-у… Может купить в зоомагазине? – неуверенно предложила Соболькова.

      – А если из зоомагазина не подействует? Может, они там искусственные? – опять спросила Верочка, уже улыбаясь.

      – Значит – заговор. Заговор подействует непременно, – сказала Петрова и, оглядев всех в ожидании поддержки, закатила глаза и быстро забормотала. – Зубы мои зубы, выпадите все мои зубы, останьтеся одни губы…

      – Ну… Это же про зубы, – проговорила Нина Павловна даже как-то разочарованно.

      – Я других заговоров не знаю, – смутившись, объяснила Петрова.

      – Дикость какая-то средневековая… Только Целебрекс, – начальственным голосом отрезала Марь Иванна.

      И тут Верочка с громким стуком привычным уже движением разбила пакет с гипотермическим льдом: рабочий день подходил к концу.

      ****

      Через неделю МРТ выявило у неё разрыв мениска. Верочке это МРТ показалось страшно болезненной процедурой, потому что её ногу, закрепляя, придавили какими-то тяжёлыми кирпичами, под которыми надлежало лежать и не шевелиться. Шевелиться хотелось нестерпимо, и не просто шевелиться, а убежать, уползти, исчезнуть отсюда, наплевав на свои деньги. Верочка мучилась под кирпичами, пытаясь сдерживать конвульсии больной ноги, слушала космические пульсирующие звуки и тихо плакала.

      Потом она едва упросила сестру дать ей талон в живую очередь к хирургу, к которому, вообще-то, полагалось