Грибники-2. Станция забытых людей. Вера Михайловна Флёрова

Вот и мы, как жизнь во Вселенной, обладаем собственным временем, способным остановить время мира за Воротами, мира Октагона. Кстати, про Октагон. Последние истории в тетрадке очень печальны. Но и они объясняют нам…

      Джафар, приподнявшись на локте, набирал в кулак песок и сыпал его между собой и герцогом, выстраивая бастион из небольших курганчиков, абсолютно одинаковых по высоте.

      Кристина приняв зеркальную позу по другую сторону от Эйзена, слушала. Данка лежала сзади неё и слушала тоже. Рэнни сидел поодаль, спиной к рассказчику. В его случае это означало крайнюю степень заинтересованности.

      Однако в самом неожиданном месте своих выкладок Эйзен прервался и повернулся к Джафару.

      – Вот что ты тут построил? – спросил он сварливо.

      – Бастионы.

      – Если б ты меня внимательно слушал, ты построил бы что-нибудь более сложное.

      – Ты ничего сложного не говорил, – попытался оправдаться механик, сделав жалобное лицо.

      – По-твоему, Барьер – это просто? – возмутился герцог.

      – Сложно для проектировщика, легко для пользователя, – процитировал Джафар, словно бы пытаясь реабилитироваться.

      – Плох тот пользователь, который не желает стать проектировщиком, – назидательно сказал Эйзен, подняв указательный палец.

      – Простите, Учитель, – ухмыльнулся Джафар. – Я недостоин пользоваться барьером.

      – Я, кстати, там твою воду немножко выпил.

      – И она до сих пор действует, – заметил Джафар, откидываясь на спину.

      – Смотрите, – продолжил Эйзен, – как легко мы воспринимаем вещи, объяснения которым ещё не нашли, но которые органично вошли в нашу повседневность! Это говорит о том, что явления, которые мы считаем мистическими, на самом деле происходили вокруг нас чаще, чем нам кажется. Если бы Ворота открывались не на сутки, как обычно, а на месяц-два, мы бы наверняка смогли путешествовать дальше и города и его Октагона. Кстати, город тоже имеет форму восьмиугольника, и по каждой его грани идёт дорога. С двух сторон – железная. У них она представлена в трёх генерациях – подземная узкоколейка, сродни тем, что у нас в шахтах, наземная пошире и та, до который у нас только недавно дошли, в виде состава в трубе.

      – Вакуумно-трубопроводный транспорт, – подсказал Джафар.

      – Спасибо. Так вот в конце всего наши герои – те из них, кто уцелели – уезжают на этом поезде куда-то. Дальше страницы вырваны. Возникает вопрос: если они уехали, то кто вырвал страницы?

      – Не я, – на всякий случай открестился Джафар.

      – Надо найти изначальную тетрадку, – увлёкся Эйзен. – Если она есть. Или продолжение. Где твой ключ?

      – Ну не с собой же он у меня, – лениво приподнял руку Джафар, намекая на некоторый минимализм собственного костюма.

      – Действительно, – смутился Эйзен, проследив взглядом распростёртый на песке длинный организм Джафара – от головы до пальцев ног, облачённый единственно в серо-чёрные