Хочу видеть тебя. Татьяна Адриевская

от нас!

      Недовольный голос тёти Веры был первым, что я услышала, когда открыла глаза. Вернее, мне показалось, что я их открыла, но, по факту, ничего не увидела. Лишь серое мутное пятно. Я попыталась снова. Чётко ощутила взмах собственных ресниц, движение век и зрачков, но перед глазами продолжала стоять непроглядная пелена.

      – Давайте вы не будете повышать голос в реанимации, – раздался другой женский голос, тихий и усталый. – Здесь лежат особо тяжёлые пациенты. Свои недовольства вы можете озвучить в министерстве здравоохранения. У меня и так нехватка персонала, а те, что дежурят, делают для пациентки всё возможное.

      Я зажмурилась и снова открыла глаза. Бесполезно – перед глазами мерцал серый экран старого сломанного телевизора.

      – Тётя Вера? – позвала я испуганно, и услышала сбоку суетливую возню.

      – Ника! – облегчённый вздох. – Ну, слава богу!

      – Как вы себя чувствуете? – подключился второй голос.

      – Тётя Вера, что у меня на глазах? – спросила я, пытаясь поднять руки, но мою попытку моментально пресекло мягкое прикосновение прохладной ладони.

      – Пока подключена система, руки поднимать нельзя, – снова прозвучал голос незнакомки.

      А параллельно с ним заговорила и тётя:

      – Ничего у тебя на глазах нет…

      – Как – нет? – мой голос непривычно скрипел, в горле было неприятно сухо. – Но я… я вас не вижу!

      – Не волнуйтесь, – тут же принялась успокаивать меня женщина, по всей видимости, сотрудник больницы, в которой я находилась. – Мы обязательно вам поможем, вы поправитесь.

      Только эти слова не успокаивали. Я была в панике и чувствовала себя крайне беспомощной.

      – Что со мной? Почему я здесь?

      – Ты не помнишь? – несколько озабоченно спросила тётушка. – Тебя сбила машина, когда ты переходила дорогу. Ночью! Что ты делала ночью на улице, Ника?!

      Я зажмурилась, откидываясь головой на подушку. Попыталась собраться с мыслями и вспомнить, что со мной произошло. Но в голове был туман, настолько же густой, как непроглядная пелена перед глазами. Лишь расплывчатые картинки мелькали в памяти, которые было сложно понять.

      – Я… я не знаю…

      – Как – так – не знаешь? – продолжала строгий допрос моя единственная родственница.

      – Мне нужно осмотреть пациентку, – вмешалась врач, спасая меня от вопросов, на которые я не могла ответить. – Вам лучше подождать в коридоре.

      Тётя Вера недовольно цокнула, но я всё же услышала её удаляющиеся шаги.

      – У вас ещё родственники есть, Вероника? – негромко спросила женщина, зачем то сжимая мне виски и переносицу прохладными пальцами.

      – Нет.

      – Хм… – неоднозначно протянула она. – Свет видите?

      – Нет.

      – Совсем? Я свечу вам в глаз фонариком.

      – Если бы вы это не сказали, я бы даже не узнала… – шепчу испуганно, готовая расплакаться.

      – Ну всё, без лишней паники, дорогая, – мягко попросила врач, проведя ладонью по моим волосам. –