Черная плакальщица. Александра Фартушная

считая их шарлатанами и бездельниками.

      Но могут ли обманывать собственные уши? Мужчина тряс головой, желая заглушить странные звуки, однако плач никуда не делся, а наоборот, будто стал громче и перешёл в леденящие душу завывания. Старуха затряслась в кресле и вытащила из-под вороха юбок деревянный крест. Она сжала его побелевшими шишковатыми пальцами, бормоча себе под нос молитву.

      Генри отступил, его мелко потряхивало. Что за чертовщина здесь творится? Неужели в доме и правда есть призраки? Паника мёртвой хваткой сжала сердце, холодный пот крупными каплями проступил на лбу.

      Свет начал истерически моргать, одновременно лопнула лампочка и раздался оглушительный раскат грома, отчего миссис Монтгомери пронзительно вскрикнула и обмякла. Тотчас странные звуки и плач прекратились. Генри облегченно выдохнул, приложив руку к груди, пытаясь унять бешеное сердцебиение.

      К его счастью, слуги быстро прибежали на крики и привели старуху в чувство, дав ей какую-то микстуру. Они суетились, не обращая никакого внимания на Генри.

      – Что, милостивый Господь, здесь происходит?! – надрывно выкрикнул мужчина, привлекая к себе внимание. Он уже успел пожалеть, что приехал сюда – к сумасшедшей старухе, в полуразваленный особняк.

      – Мистер Блейк, – сказала та самая женщина, которая встретила его, – пройдёмте за мной, я вам всё объясню.

      Они расположились в небольшой и обветшалой столовой. Дождь яростно барабанил по окнам, всполохи молний прорезывали небо, отчего свет в поместье частенько моргал, нагнетая ужаса. Женщину звали Дебора, она работала экономкой в семье Монтгомери почти три десятилетия. Прислуга заварила чай и, разлив ароматный напиток по чашкам, принялась за рассказ.

      В последние годы миссис Монтгомери нездоровилось. Сначала её подвело тело, а затем и разум. Ей мерещились разные странные вещи и люди, которых она никогда не видела. Женщина могла всю ночь бродить по дому, простукивая стены и что-то ища, а наутро и не вспомнить об этом. Родных у неё не осталось, и миссис Монтгомери медленно угасала в родовом поместье, снедаемая видениями.

      – Когда-то здесь всё было по-другому, – с лёгкой улыбкой произнесла Дебора, предавшись воспоминаниям. – Но «опиумная война» забрала у миссис Монтгомери сына, а мужа сделала инвалидом. После его смерти всё стало только хуже. Мистер Блейк, вы единственный, кто может помочь ей обрести покой. Всё, чего миссис Монтгомери желает – воссоединиться с семьей, пусть только и на холсте.

      Генри сделал глоток, раздумывая над словами прислуги. Одиночество – страшная вещь. Ему было жаль безумную старуху, хоть её слова напугали его до глубины души. Однако мысль о собственной мастерской была сильнее страха.