Карманный переводчик. Ирина Лихачева

не принадлежу баням!

      Но ее, похоже, никто не слушал. Девушку окружали. Под руку подвернулся какой-то выступ на спинке сиденья. Рванув покрепче, доска выдернулась, не грозное оружие, а все же.

      – Не подходите, я буду драться, – в ответ ей раздался смех.

      Что-то было не так, муррат это почувствовал еще на подходе к холлу. Оттуда издавались смешки или, попросту, ржание, и громкие выкрики. Выйдя из коридора, его взору предстала следующая картина: Анну окружили какие-то четверо типов местного разлива, прижимая к стене. Его игрушка пыталась огрызаться, сжимая в тонкой ладони кусок подлокотника от кресла.

      – Что тут происходит? – поинтересовался Охотник.

      – Да клуб, наконец-то, разорился на рабыню, – разъяснил один, – веселимся.

      – Веселитесь? – сквозь зубы выдохнул Кир, – а ну, отошли от девушки.

      – Полегче, брат, мы первые сюда пришли, – ответила ему ящерица, – жди своей очереди.

      Муррат замер.

      Спокойнее, только бы не перейти в боевой режим, это гражданские, напомнил он себе. В локтях зачесались готовые вырваться наружу лезвия, сердце встрепенулось, а мир стал вращаться медленнее. Еще откупную по крови не хватало платить из-за этих идиотов заведению.

      Но терпение кончалось, в груди все пошло огнем, ярость рвалась наружу, да как они посмели!

      – Она моя! – прорычал Охотник, словно щепки, разбрасывая людей по сторонам.

      – Дай сюда, – он выхватил кусок сиденья из руки Ани, вставая рядом.

      В этот момент муррат был по-настоящему страшен, казалось, сам воздух накалился вблизи.

      – Повторяю для тупых, она моя собственность, моя, а никакого там клуба. И валите отсюда, пока я еще держу себя в руках.

      Непонятливых не оказалось.

      – Тебя нельзя оставить одну? И почему я не удивлен? – Кир покачал головой.

      Неохотно мутная, алая пелена спадала.

      – Я что, нарочно?

      – Нарочно, не нарочно, иди, давай, я заказал тебе кабинку, – он повертел в руке отодранную балку, мимолетом отмечая о ее тяжести.

      – Внутри разберешься, там довольно просто. Есть кнопка подачи воды и регулируемый клапан. На, держи, – он отдал ей сверток, – новая одежда. И вот еще, – Охотник протянул руку и снял с шеи девушки ошейник, поморщившись от оставшихся от него красных полос.

      – Чего стоишь? – девушку развернули, мягко подтолкнув в спину.

      Провожая взглядом, муррат горько вздохнул. Давно у него не было такой вспышки на грани, дурацкая девчонка. И как же она отодрала эту палку от монолитного сиденья? Кир оглянулся по сторонам и спрятал обломок под кресло.

      Аня вошла в узкий коридор, спотыкаясь на поворотах, пытаясь справиться с дрожью. Она чуть не пропала, снова. Он ее спас, опять. Но это ничего не значило, она будет свободна. Глебова провела рукой по шее, как не привычно, она успела забыть, как это – без ошейника, без поводка, словно собака. Это плохо. Она должна помнить.

      Дверь из мутного стекла, кабинка ванной комнаты, как он и сказал, открыта. Смыть с себя весь ужас, что накопился за предыдущие недели, чистота