Мой муж – зомби. Катерина Траум

А тут… пусть он по большей части вызывал лишь раздражение, но в последние полгода я ведь играла влюблённую: целовалась с ним, обнималась на камеру, наливала пиво и поправляла галстуки. Гладила эту самую белобрысую макушку и подбирала в бутиках рубашки на это крупное, широкоплечее и неуклюжее тело. Тучным Вадька не был, но и накаченным тоже – скорее, таких называют «здоровяк».

      Вот только мне страшнее был не труп, а факт смерти. Крах надежд.

      – Ты в порядке? – негромко спросил Матвей, глядя на то, как я замерла у постели, рассматривая очевидного покойника.

      – Да… да, – истеричный смешок всё же сорвался с губ: – Вот же блин… а ведь почти всё получилось! Вадька, бесполезный ты придурок, ну что тебе стоило прожить ещё хоть чуть-чуть?!

      Самую капельку, чтобы только пережить могучего отца, который и так уже на постоянных капельницах из-за неоперабельного рака толстой кишки. Владимир Сергеевич давным-давно вписал сына в завещание единственным наследником – нужно было только подождать совсем немного. И вся сеть «Райстар», все миллионы стали бы принадлежать Вадьке – и мне как законной супруге.

      А потом я бы просто оттяпала свой кусок пирога и тихо развелась с ним, как мышка. Наш с Женькой план был именно таким. Ставкой на мою внешность, унаследованную от мамы-актрисы, да на глупость Вадьки.

      – Упоительное зрелище, – негромко усмехнулся Матвей, едва взглянув на то, как я заламывала руки и чертыхалась по потерянному шансу. – Бедолага знал, что ты с ним только по расчёту?

      Я фыркнула на такой очевидно укоризненный тон и устало плюхнулась в кресло напротив кровати. Приложилась к фляжке, уже почти привычно глотая спирт. Тоже мне, морализатор. Да, эта свадьба стала последним средством – все прочие за годы со смерти мамы мы с Женькой испробовали. Но деловой хватки у брата не было совсем: попытки раскрутить бизнес одна за одной сгорали, кредиты копились со скоростью света, а экономить… Нет, я не готова перейти одеваться в массмаркеты, закупаться едой в «Копеечке» у дороги и отказать себе в спа, салоне красоты, пилинге и шугаринге. А без фитнеса трижды в неделю моё вечно сражающееся с полнотой тело оплывёт в два счёта.

      Пока я мысленно подсчитывала, стоило ли мне взять новый кредит на ближайший месяц и нужен ли он мне (не исключено, что в скорости одеждой и едой щедро обеспечит государство), Матвей склонился надо телом Вадьки и пальцами раскрыл его веко шире, заглядывая внутрь зрачка. На этом осмотр не закончился – лицо у парня было максимально сосредоточенным, когда он ощупал открытую грудь трупа, прикасаясь к нему совершенно буднично.

      Гадость. Меня снова затошнило. Пусть даже не пробует после этого снова дотронуться до меня.

      – Инфаркт, стопроцентный, – вынес он вердикт, садясь рядом с Вадькой на кровать и даже словно сочувствующе похлопав того по плечу.

      – А ты врач? – заинтересованно подняла я бровь. – Можно как-то подтвердить, что он умер сам, а не я его довела или отравила какой-нибудь фигнёй?

      – Это вряд ли – а уж зная папочку этого хлыща, тот в любом