Черный феникс. Академия ХИЛТ. Настя Любимка

меня на третьем курсе вуза, а отец, позабавившись с доброй и красивой девчонкой, бросил и ее, и плод любви, меня то есть. А так как я родилась болезненной, маме поначалу пришлось очень тяжело, даже в школу пошла не как все дети, а в возрасте восьми лет.

      Мамин взгляд был понимающим и вместе с тем виноватым.

      – Мне сто восемь, детка.

      Почему-то ее возраст принять оказалось тяжелее, чем какого-то иллами, туман как разновидность магии, да и вообще мое превращение в красивую черную птичку. Почему красивую? Да потому, что уверена в этом.

      «Спасибо, хранительница», – раздался мягкий обволакивающий голос в голове.

      Я не смутилась, но отвечать фениксу не стала.

      – Пятьдесят три года назад ты вышла замуж, значит, прожила в браке чуть больше тридцати лет… А двадцать лет назад что-то заставило тебя сбежать и скрыть, что у тебя есть дочь?

      – Примерно так. – Мама набрала побольше воздуха и с трудом произнесла: – Долг любой жены – подарить наследника. Но только в великих родах первенцем обязан быть мальчик.

      – А если рождается девочка?

      – Ее убивают.

      – Что?!

      – Ты не ослышалась. Дочь может родиться позже, но не первой. В этом случае глава рода обрывает ее существование. – По лицу мамы катились слезы. – Мы с твоим отцом любили друг друга, Риша. Может, немного странной любовью, но в договорных браках и того нет. А нам повезло. Да, повезло. Я потрясенно замерла. Ничего себе откровения! – Первый раз я родила спустя семь лет брака. – Я заметила, как дрожат мамины пальцы, и потянулась к ней, но она мягко оттолкнула мою руку. – Сына. Мертворожденного.

      Мама вздрогнула, на миг прикрыла глаза и продолжила:

      – Затем было еще четыре беременности. И в пятый, последний по традициям раз, тоже был мальчик. Он прожил несколько минут. Ни повитуха, ни целители, ни сила рода не смогли вернуть его к жизни. За тот час, что пытались помочь моему сыну, я думала – умру. Это тяжело, Риша… – Я снова попыталась обнять маму, но она легонько отстранилась. – А потом твой отец принял решение в отношении меня и моей дальнейшей судьбы.

      – О чем ты?

      – Жене главы рода дается пять попыток, чтобы родить наследника. Если не удается – ее или возвращают роду с позором, или убивают.

      – Варварство! – Вообще-то на этот счет у меня имелись другие слова, но мама не любила, когда я бранилась при ней.

      А потому мне оставалось только закусить губу и сжать кулаки в негодовании.

      – Ты стала моим шестым ребенком, Риша. Шестым и последним.

      – А те, кто был до меня, другие дочери, их что же, убили?

      – Нет, Риша. Они родились мертвыми, твои сестры. И я не уверена, что смогла бы принять твоего отца после убийства нашего ребенка, несмотря на то, что это мой долг.

      – Не называй его моим отцом, – выдохнула, – он лишь донор.

      – Это не так, Риша. Он, можно сказать, спас нас, хотя думал, что спасает только меня.

      «Скорее, обрекает на мучительную смерть», – раздался шелестящий голос в голове.

      «Как это?»

      «Она была хранительницей.