Черный феникс. Академия ХИЛТ. Настя Любимка

он подошел ко мне, опустился передо мной на колени и властно потребовал:

      – Спи!

      Глава вторая

      Пробуждение было приятным. Во-первых, оттого, что рядом находилась мама, она гладила мне волосы, нежно касалась моих щек и что-то напевала. Прямо как в детстве.

      Во-вторых, меня наполняла невероятная энергия, теплая, родная и… долгожданная? Я еще не анализировала природу этих ощущений, но впервые чувствовала себя цельной. Как будто получила наконец, чего мне не доставало.

      «Меня, – хмыкнул кто-то внутри, – ты получила меня, хранительница».

      Память обрушилась лавиной, заставив зажмуриться. В голове пронеслись события, случившиеся за последние… а сколько дней?

      «Два, – подсказал тот же голос. – Ты провела в беспамятстве два дня, хранительница».

      Я не сошла с ума, пусть в это сложно поверить и гораздо проще списать все на сумасшествие. Голос в голове – прямое тому доказательство. Только я отчетливо помнила, как менялось тело, как я боролась, и выдумкой это не назвать.

      «Кто ты? И почему зовешь меня хранительницей?» – спросила мысленно.

      «Потому что ты и есть хранительница. Но не я должен тебе все объяснить. Мы поговорим позже, твоя мама волнуется».

      Пришлось подчиниться. Не потому, что хотела, – голос был прав: мама волновалась. Звала меня, а я не слышала, безучастно глядя перед собой. Моргнула, показывая, что просто задумалась, и крепко обняла маму.

      – Как же ты меня напугала, – прошептала она, – Риша, солнышко мое…

      – Прости, – выдохнула ей в плечо и зажмурилась.

      Но мама не была бы мамой, если бы быстро не взяла себя в руки. Да, чуть всхлипнув, она сильнее прижалась ко мне, но тут же отпустила. Осторожно погладила по голове, утерла невольные слезы и посмотрела серьезно. Так, как умела только она.

      – Прости меня, детка. Я о многом должна тебе рассказать.

      – Подожди, – остановила ее и резко села. Тело отозвалось быстрой гулкой болью, словно просто затекло, а его не избивали, как боксерскую грушу. – Не могу понять…

      Я разглядывала маму и не верила своим глазам. Нет, она вряд ли вылечилась за эти два дня, но выглядела иначе. Куда-то ушла мертвенная бледность, щеки порозовели, однако напрягло меня не это. Щеки! Откуда у мамы такие щеки?! И фигура изменилась! Мама всегда была тощей как щепка. Изнуряющая, неизлечимая болезнь никого не красит, нам удавалось лишь отсрочить ее и, смирившись с диагнозом, как-то жить. Когда кровь дурная, ничего не поделаешь.

      Но сейчас… Каким образом за два дня мама если не вернула почти нормальный вес для женщины ростом сто шестьдесят семь сантиметров, то явно приближалась к этой отметке? Раньше она весила едва тридцать пять килограммов!

      – Риша, я почти здорова, – видя мои метания, отозвалась мама. – Пусть мне и не вернули моего иллами тьмы, но магия свободно струится по телу.

      – Иллами? – выцепила незнакомое слово.

      – Феникс. Твой феникс – иллами тьмы. – Мама смотрела напряженно. – Вы уже успели познакомиться?

      – Почти.