Ницше и философия. Жиль Делёз

Читать онлайн.
Название Ницше и философия
Автор произведения Жиль Делёз
Жанр
Серия
Издательство
Год выпуска 1962
isbn 978-5-91103-778-9



Скачать книгу

плане. Этим врагом становится Сократ-диалектик, «дедушка христианства» и далекий предок гегельянства, война с которым будет занимать Делёза на протяжении шестидесятых. Стоит заметить, что в целом Делёз довольно равнодушен к антихристианскому пафосу Ницше: для него христианство является исторически важным, но далеко не исключительным примером «диалектического ресентимента». Реактивные силы побеждают задолго до наступления христианской эры и не исчезают в тот момент, когда она начинает клониться к своему закату. Ведь именно Гегель, возведший негативную диалектику в ранг искусства, заявил о «смерти Бога» вскоре после Великой французской революции. Ницше и философия – это в куда большей степени Анти-Платон и Анти-Гегель, чем Анти-Христ. Пожалуй, на делёзовской интерпретации Ницше можно было бы даже построить что-то вроде христианской апологетики, отделяя христианское ядро (ведь исторический Христос, по Ницше, был против ресентимента) от языческих или диалектических наслоений.

      Но критика Делёза обратилась бы против самой себя, если бы за ней не следовала позитивная программа. И связана она с тем, что он называет «формулой вопроса» у Ницше. В диалогах Платона, которые похожи на игру в поддавки, Сократ неизменно побеждает своих оппонентов, задавая им вопрос «Что такое …?» («Qu’est-ce que …?»): что такое красота? что такое справедливость? и т. д. Тогда как все его оппоненты отвечают на другой вопрос: кто является красивым и справедливым? Сократ возражает, что такая постановка вопроса отсылает к конкретным предметам, а не к их сущности. Но «сущность» в платоновской модели, как мы помним, отсылает к миру идей или идеальных геометрических фигур, что – как в методологическом, так и в онтологическом плане – создает гораздо больше проблем, чем решает. Если отказаться от гипотезы трансцендентного мира идей, то сам вопрос «Что такое …?» повисает в воздухе. Диалектика оказывается чем-то вроде игры в наперстки, когда наивным участникам предлагается выбрать одну из двух одинаково ложных альтернатив, в то время как «правильный» ответ надежно скрыт от них ведущим игру мошенником. Как замечает Делёз, вопрос «Что такое …?» в каком-то смысле звучит глупо, и сложно поверить, что столь опытные мастера словесных прений, как софисты, легко отступали под напором далеко не самых изощренных аргументов Сократа. Ведь именно вопрос «Кто?» в устах Гиппия является куда более подходящим для определения сущностей, действующих в реальном мире, который состоит из постоянного противодействия сил и коррелирующих с ними воль. Это куда более продуманный метод, «так как он отсылает не к отдельным примерам, как считал Сократ, а к непрерывности конкретных объектов, взятых в становлении, к становлению-прекрасными всех предметов, которые приводятся или могут быть приведены в качестве примера»[7]. Диалектика – этот триумф нигилизма – постоянно уводит вопрос в сторону от описания реального мира, тогда как противостоящее ей искусство софистов – искусство воистину



<p>7</p>

Наст. изд. С. 132.