Регулирование экономики и бюрократия. Людвиг фон Мизес

их проведении в жизнь, поскольку бороться против стремления к наживе заинтересованных лиц, наносящей вред общественному интересу, дело не из легких. Отсюда делается вывод о необходимости еще большего ужесточения законов, о решительном и беспощадном преследовании провинившихся.

      В действительности же дело обстоит совершенно иначе. Если бы все указания по фиксированию цен выполнялись на практике, производство молочной продукции и поставки молока в города прекратились бы. Предложение молочных продуктов не только бы не увеличилось, а уменьшилось бы вплоть до их полного отсутствия на прилавках. И только потому, что существует возможность обойти действующие предписания, молоко продолжает доходить до потребителя. Если бы на самом деле имело место стремление противопоставить народнохозяйственные и частные интересы, что само по себе совершенно недопустимо и идет вразрез с правильно понимаемым общегосударственным интересом, то тогда надо было бы заявить: молочник, действующий вопреки закону, служит общественному благу, чиновник, устанавливающий фиксированные цены, наносит ему ущерб.

      Разумеется, предпринимателями, которые нарушают законы и предписания властей, чтобы, несмотря на созданные государством препятствия, все-таки продолжать производство, руководит не желание служить общественному благу, о котором непрерывно говорят поборники интервенционизма, а намерение получить прибыль или как минимум стремление избежать убытков, которые могут возникнуть вследствие исполнения действующих предписаний. Общественное мнение, возмущенное низостью помыслов и недостойностью поведения этих людей, не в состоянии понять, что без систематического игнорирования властных заповедей и запретов неосуществимость интервенционистской политики в самом скором времени должна была бы привести к катастрофическим последствиям. Общественное мнение ожидает, что проблемы будут безболезненно решены при строгом следовании распоряжениям, изданным государством в целях «защиты слабых», при этом оно порицает власти лишь за то, что они недостаточно сильны для принятия всех требуемых законов, а также за то, что реализация законодательных установлений поручается не самым способным и неподкупным лицам. Принципиальные проблемы интервенционизма не обсуждаются в обществе. Тот, кто предпримет хотя бы робкую попытку поставить под сомнение ограничение права капиталистов и предпринимателей распоряжаться средствами производства, будет подвергнут остракизму как наемник на службе вредоносных корыстных интересов или в лучшем случае станет объектом всеобщего молчаливого презрения. Даже при обсуждении вопросов о механизме функционирования интервенционизма необходимо проявлять максимальную осторожность, чтобы не повредить собственным авторитету и карьере. Слишком легко можно оказаться в кругу подозреваемых в том, что они состоят на службе у «капитала»; тот, кто в дискуссиях использует аргументы экономической науки, не может избежать этой участи.

      Когда