Заплатить за все. Мария Зайцева

кайфануть…

      – С тобой? – еще сильнее выгибаю я бровь, – прости, я не зоофилка. Не люблю животных.

      – Говорю же, дура, – почему-то не обижается он, доедая яблоко, – когда приползешь, я тебе эти слова про животного припомню. И трахать буду исключительно раком первые сутки. А потом, как себя покажешь.

      – Заебешься ждать.

      – Ну-ну… Яблоки у тебя – говно.

      Он выбрасывает огрызок, разворачивается и как-то очень быстро покидает мою территорию.

      А я остаюсь стоять, из последних сил цепляясь за столешницу и слепо глядя в удаляющуюся широченную спину.

      Мыслей никаких нет, только невыразимое облегчение.

      Ушел, боже мой, ушел…

      Как я выкрутилась-то?

      Как спаслась?

      И, главное, что делать теперь?

      Этот урод ясно дал понять, что настроен мне тут веселую жизнь наладить… И, в принципе, у него может получиться…

      Деревня – это деревня…

      Интересно, опустится до откровенной гадости? Бабской? Почему-то я не могу представить, как Горелый кому-то рассказывает о моем прошлом, распространяет пошлые слухи… Наверно, я просто слишком хорошо про него думаю. Ха-ха. Каламбур прямо.

      Выдыхаю, нашариваю позади себя яблоко, кусаю задумчиво.

      А затем, опомнившись, отбрасываю его в сторону.

      Похоже, меня теперь от яблок тошнить будет.

      Встаю со столешницы, иду в сторону дома. Яська уже должна поесть, но зловещая тишина подсказывает, что меня ждет сюрприз… Если моя дочь затихла, то это может означать только одно: придумала шалость и конкретно в эту минуту воплощает ее в жизнь. И, если не поторопиться, то потом разгребать последствия придется дольше.

      Ускоряюсь, вспоминая, что на столе так и остались учебники и конспекты, и все в доступе пятилетней девочки… Ужас!

      – Эй, Карина, – голос соседки тормозит у самого крыльца. Поворачиваюсь, смотрю на бабу Веру, стоящую у своего забора и внимательно изучающую меня, – а этот мужик, что к тебе приходил, кто?

      Черт… Началось…

      Глава 6

      Горелый вылетает со двора мелкой сучки с такой скоростью, с какой даже зону не покидал. Нет, внешне он старается сохранить видимость привычного похуизма, не хватало еще, чтоб она порадовалась, глядя, как выбила его из колеи, но внутри все кипит, бурлит и выплескивается из берегов.

      Дико хочется надрать кому-нибудь зад, просто до чесучих кулаков!

      Горелый идет к своему хаммеру, вымещает небольшую часть злобы на безответной дверце, с ревом выруливает, распугивая истошно кудахчущих кур и поднимая пыль от рассохшейся на солнцепеке дороги.

      И по пути не удерживается, лупит со всей дури несколько раз кулаком по рулю.

      Каким образом он вообще умудрился так лажануть? Идиот, блять… Какой идиот… Мало того, что стреманулся и не закончил начатое, как планировал, так еще и повел себя тупо. Угрожать бабе слухами, это… Это даже не грань. Это за гранью.

      А он и не заметил, как сходу перемахнул четко очерченную, казалось бы, навсегда, линию, отделяющую шваль от нормального, умеющего держать