Пусть все горит. Уилл Дин

и сырость сегодня! – Она замолкает. Ее глаза смотрят на меня. – Вы в порядке?

      Помогите.

      – Ой, простите, – она протягивает руку, – так грубо с моей стороны, меня зовут Синтия. Синтия Таунсенд, приятно познакомиться!

      Я пожимаю ей руку.

      – Меня зовут Джейн.

      Меня зовут не Джейн. Меня зовут Танн Дао.

      – Приятно познакомиться, Джейн, какое очаровательное у вас тут местечко. Я недавно въехала в один из старых муниципальных домов в соседней деревушке, ну в эти, которые с треугольными окнами над дверью, знаете, да?

      Я киваю.

      Я не знаю, о каких домах она говорит.

      Я никогда не была в соседней деревне. Там, где стоят дома с треугольными окнами, принадлежавшие раньше муниципалитету.

      – В общем, я недавно сюда переехала и думала завести себе лошадь, знаете, какую-нибудь старушку, ничего эдакого, так, для прогулок и компании.

      Я киваю.

      – Я хотела узнать, вы, случайно, не знаете, у кого можно было бы снять леваду[4], с конюшней и водопоем, ничего экстраординарного, недалеко от деревни.

      Помогите.

      Голоса в голове орут до хрипоты. Где-то там, глубоко внутри. Но на поверхности я совершенно спокойна. Ради Ким Ли. Я должна держаться ради нее.

      – Ну или вдруг у вас есть свободное место на ферме, я никому не помешаю.

      Ленн вернется в любой момент, уведет ее отсюда с улыбкой на роже, проводит до машины у закрытых ворот и скажет, мол, может, у Фрэнка Трассока на ферме у моста есть левада и сносная конюшня, раньше у них было много животных.

      Но он не приходит. Я чувствую, как пот собирается на спине.

      – Вы подумайте об этом, если вам интересно, – говорит женщина.

      Я думаю, что хочу, чтобы она увезла меня из этой равнинной преисподней, но тогда Ким Ли с позором вышвырнут обратно и заставят полностью выплатить ее долг; на семью посыплются угрозы, а затем эти угрозы превратятся в действия. На каждой из нас висело по восемнадцать тысяч фунтов[5] долга, которые причитались мужчинам, которые привезли нас сюда. Ким Ли уже почти расплатилась. Почти. Осталось еще два года и месяц. Ей нужно расплатиться с хозяевами квартиры, с водителем, не забыть про проценты и прочие расходы, но свобода уже видна у нее на горизонте. Свобода. Еще пара лет.

      Я качаю головой.

      – Что, никого не знаете? – Она все говорит. – Или у вас левады нет?

      Я уже практически хочу, чтобы Ленн поскорее вернулся и прекратил этот цирк, эту пародию на спасение, прогнал прочь эту руку помощи, что трясется у меня прямо перед носом и которую я вынуждена не замечать. Женщина по имени Синтия, рыжеволосая Синтия с добрым лицом, кому я не могу ни слова проронить ради моей сестренки.

      – Вам лучше спросить Ленна, моего мужа.

      Он не мой муж. Он ничто.

      – Ленн точно знает.

      – А он тут? Можно с ним поговорить?

      Я качаю головой.

      Она глядит мне за спину туда,

4

Левада – открытое пространство для выгула лошадей и летних тренировок.

5

Чуть больше двух миллионов рублей.