Сефира и другие предательства. Джон Лэнган

его в чем-либо. Это бесило, но случалось достаточно редко, чтобы приносить ей беспокойство. Даже если бы она была склонна потакать ему, чего Лиза абсолютно не желала, она слишком устала, чтобы делать это. Найти мотель в Сент-Луисе казалось невероятно сложной задачей. Она обнаружила «Макдональдс», заехала в темный угол его парковки, подальше от места, где тучи насекомых роились у высоких галогеновых фонарей, заглушила двигатель и откинула сиденье до упора.

      Почти сразу стал одолевать сон. Лиза закрыла глаза. «Ты же знаешь, Гэри может позвонить в любую минуту, прямо сейчас», – подумала она, но уверенности оказалось недостаточно, чтобы остановить падение в бессознательное оцепенение, смыкающееся вокруг нее подобно черной воде. Это был момент «растворения», когда она почувствовала, как все – ее страхи, гнев, боль, самое «я», связывавшее их воедино, – рассеивается, тает, и это чувство показалось восхитительным.

      Откуда-то издалека прилетела трель звонка. Лиза разлепила глаза и в конце долгого черного туннеля увидела телефон на подставке. Она попыталась поднять правую руку, но та была вялой и казалась налитой свинцом.

      С пассажирского сиденья раздался голос:

      – Не беспокойся, я возьму.

      Рука с длинными пальцами и длинными ногтями скользнула в поле зрения и коснулась экрана.

      Гэри проговорил:

      – Извини, что так поздно…

      Его прервал голос.

      – Это я, Гэри, – произнес голос. – Пошел к черту! – Рука нажала на кнопку, обрывая звонок.

      Лиза попыталась что-то сказать, но язык не повиновался. «Сефира», – подумала она.

      – Совершенно верно, – откликнулся голос. – Я пришла взглянуть на тебя.

      «А как?..»

      – Гэри на связи со мной. Как и с тобой. Следовательно, связаны и мы с тобой. Простая математика. Ну, вообще-то не такая уж и простая. И не сказать, чтобы математика. Но штука захватывающая. Знаешь ли ты, что значит для него переспать с тобой после того, как он вкусил удовольствия, которые могла предложить ему я? Это признак или большой любви, или лютой ненависти.

      «Или непреодолимой похотливости».

      Прозвучавший в ответ смех был похож на расплавленный мед, льющийся на ломоть теплого хлеба. Вопреки себе и несмотря ни на что, Лиза нашла его одним из самых сексуальных звуков, которые когда-либо слышала.

      – И это тоже. Я почти уверена, что твой муженек не испытывает к тебе ненависти, объяснением чему может быть только любовь. В сочетании с толчками его премилого члена.

      Лиза напряглась, чтобы повернуть голову, но не смогла.

      – Даже не пытайся, – сказала Сефира. – Ты в моей власти, и все такое.

      «Зачем ты здесь?»

      – Я же сказала: заскочила на секундочку, чтобы повидаться с тобой. Во плоти, так сказать.

      «Зачем?»

      – Затем, что ты для меня – нечто новенькое. Ты должна понять: я занимаюсь этим уже очень и очень долгое время. Не стану утомлять тебя историей