Сказка – ложь…. Евгения Липницкая

свершиться, и пообещала помочь за весьма скромную, как мне казалось, цену. Три платы назначила она мне, по одной за месть, за богатство и власть. Радости моей не было предела! Тогда я ещё не знала, что справедливость в глазах Сокрытого Народа сильно отличается от того, как её понимает род человеческий…

      А? Да, дорогуша, ты прав, сделки с их племенем – последнее дело. Но той ночью со мной рядом не оказалось ни одного мудрого советчика вроде тебя!

      Так вот, пока я, не веря себе от счастья, бормотала слова благодарности, моя новоприобретённая покровительница принялась за дело.

      Много ли вы видели людей, способных похвалиться тем, что лично наблюдали, как Королева Фей творит свои чары? Я давно живу на свете, но до сих пор не встречала ни единого такого человека, кроме себя. По крайней мере, никого, кто говорил бы правду. Забудьте всю чушь о волшебных палочках и голубых звёздочках! Её придумали лжецы и сказочники, что, в общем-то, одно и то же.

      Нет! Истинная магия завораживает и ужасает, отнимает разум и дар речи, притягивает и отталкивает одновременно. Никто не сможет увидеть её и остаться прежним. Истинная магия – это магия крови! В тот вечер я коснулась её впервые, но по сей день расплачиваюсь за это сполна.

      Боги свидетели, и древние, которых почитала моя матушка, и новый, что только начал тогда проникать в нашу жизнь со своими епископами да монахами, я боялась, как никогда в жизни. Но страх мой заглушало ликование, пьянящее почище вина: то, ради чего я жила все последние годы, наконец сбудется! Месть! Такая сладкая, такая долгожданная! Так что я сделала всё, что она потребовала, без раздумий и колебаний. Собственной рукой я перерезала горло лучшего быка из отцовского стада, чтобы Королева-из-под-Холма начертила его кровью тайные знаки на земле, омыла ею моё лицо, руки и ступни под напев своих заклинаний. Взгляд Бурого ещё не затух, когда соль его жизни, смешанная с хмельным мёдом, коснулась моих губ.

      Две золотые птицы на плечах Королевы Фей встрепенулись, ожили, молниями сорвались с места и, повинуясь приказанию своей хозяйки, упорхнули выбирать за меня зёрна из остывшего очага. Засиял ослепительный свет, и явились на её зов сверкающие белизной кони, запряжённые в колесницу из чистого золота, которую они несли с такой лёгкостью, как если бы та сплетена была смеха ради из тростника и соломы. В колеснице примчали они окованный золотыми пластинами дубовый сундук, полный самых прекрасных нарядов, что я когда-либо видела: платья да плащи из шерсти, льна и прочих, неведомых мне тканей, столь тонкие, что их можно было продеть в кольцо с девичьей руки, драгоценные меха, искуснейшей работы золотые и серебряные украшения, усыпанные самоцветами, и прочее, и прочее, всего было ни разглядеть, ни уж тем более перечислить.

      Моя благодетельница выбрала для меня платье белоснежное, лёгкое, словно облако в летнем небе, и сама помогла мне облачиться в него, стан мой обвила золотым с лазурью поясом, украсила мои запястья и шею тяжёлыми браслетами, витым торком