Ананасы в шампанском. Игорь Северянин

марлю,

         Не умея чувств своих скрывать,

         Отставляя рюмку с Беникарло,

         Проклинает скучную кровать…

      И весенней девушкой омаен,

      Упоен девической весной,

      Талию твою слегка сжимая,

      Хочет жить больной!

      Любить единственно…

      Любить пленительно одну и ту же,

      В полузабвении молить: «Приди!

      Пригубь уста мои, пригубь и туже

         Озёра страсти запруди!»

      И бронзой верности грудь окандалив,

      Ручьиться шелестно в извивах душ;

      И сочным вечером, когда он палев,

         Быть каждой женщине, как муж.

      Сметь смело чувствовать и труд пчелиный

      Светло опринципить в своем уме;

      То – сок из ландыша, то – из малины

         И в поцелуе, и в письме…

      Пускай же милая твоя не тужит

      И не устраивает слезоём:

      Любить единственно, одну и ту же, —

         Не надо вечно быть вдвоем!

      В пяти верстах по полотну…

      Весело, весело сердцу! звонко, душа, освирелься! —

      Прогрохотал искрометно и эластично экспресс.

      Я загорелся восторгом! я загляделся на рельсы! —

      Дама в окне улыбалась, дама смотрела на лес.

      Ручкой меня целовала. Поздно! – но как же тут

                                                              «раньше»?..

      Эти глаза… вы – фиалки! эти глаза… вы – огни!

      Солнце, закатное солнце! твой дирижабль оранжев!

      Сяду в него, – повинуйся, поезд любви обгони!

      Кто и куда? – не ответит. Если и хочет, не может.

      И не догнать, и не встретить. Грёза – сердечная моль.

      Всё, что находит, теряет сердце мое… Боже, Боже!

      Призрачный промельк экспресса дал мне чаруйную

                                                                 боль.

      Nocturno

      Навевали смуть былого окарины

      Где-то в тихо вечеревшем далеке, —

      И сирены, водяные балерины,

      Заводили хороводы на реке.

      Пропитались все растенья соловьями

      И гудели, замирая, как струна.

      А в воде – в реке, в пруде, в озерах, в яме —

      Фонарями разбросалася луна.

      Засветились на танцующей сирене

      Водоро́сли под луной, как светляки.

      Захотелось белых лилий и сирени, —

      Но они друг другу странно далеки…

      Сказка сиреневой кисти

      Пастель

      Напевая лунные ноктюрны,

      Бредил Май о призрачной вакханке,

      Охлаждал свой жар росой из урны,

      И скользили ножки, точно санки,

      Порошею бело-яблоновой.

      Скованы желанья знойным хмелем…

      И блистая белизной слоновой

      Ровных зубок, шепчет ночь: «Постелем

      Свадебное ложе на поляне,

      Набросаем ландышей, азалий

      Там, где бродят вдумчивые лани,

      Там, где мы впервые рассказали

      Сердцем сердцу смутные волненья,

      Ожидая тщетно выполненья,

      Как