Хоть что-то хорошее. Иван Царегородцев

и крики ночных алкашей. Алкошняга – как я их называл. Хотя в чём-то я им даже завидовал. Наверное это здорово жить на уровне примитивных инстинктов с одной конкретной и понятной целью в жизни, а не заниматься на работе непонятно чем, сидя в тесном офисе без кондиционера. Плюс к бессоннице, на душе было очень погано и невероятно гадко. Сегодня жена собрала вещи и с пятилетним сыном уехала к своей маме. Я до сих пор не понимаю, в чём же я был виноват в той ситуации. Но видимо вина была достаточно большой, раз все дошло до временного переезда. Или не временного… Единственное что я понял из того длинного монотонного разговора, скорее монолога, так это то, что я мало уделяю ей и сыну времени и слишком сильно устаю на работе. Что ж… Как же ей не повезло со мной. Наверное уехав, она получит от меня этого внимания гораздо больше. Да и на работе я стану уставать гораздо меньше.

      Я повернулся на спину и уставился в пустой потолок. Жёлтой полосой на нём был узкий луч света от уличного фонаря. От этого в комнате вместо темноты всегда было чуть-чуть светло. Было жарко и тоскливо. В голове с левой стороны, пока еще хилым червячком, начала пульсировать слабая боль. Завтра это выльется в мою давнюю знакомую, в полноценную мигрень, которую никакими таблетками не заглушить. Пройдёт она только лишь через сутки, сполна насытившись моими страданиями. А ведь завтра всего лишь четверг. Еще два дня до выходных. Не хочу на работу. За окном проехал какой-то тарантас с прямотоком и гулкими басами. Я с психу сбросил с себя одеяло и перевернулся на другой бок. Ненавижу свою работу. Ненавижу своего босса. Ненавижу своего слащавого, вечно улыбающегося коллегу. Как же хочется взять молоток и по проламывать черепушки всем кто меня достал. Начал бы пожалуй с алкашей, орущих под окнами каждый летний вечер. Вместе с ними прикончил и всех ночных ездоков. Потом, скорее всего, забил бы насмерть соседа сверху. После этого затолкал ему в одно место те металлические шары, которые он и днём и ночью катает по своему полу. Я улыбнулся представив эту картину. Затем, наверное, я расколошматил голову своему толстому, лысому боссу, а затем и этому уроду, пять дней в неделю сидящему в офисе напротив меня. Как же бесит его улыбка. Закончил бы, возможно тёщей, уже седьмой год настраивающей мою жену против меня и вечно ноющей что ей нужна помощь на даче. Вот тогда, наверняка мир стал бы гораздо лучше. Добрее. Жаль только что я никогда этого не сделаю. Не потому что я такой добрый. Просто сидеть в тюрьме у меня нет никакого желания. Наверное это единственная причина по которой я держу себя в руках… И терплю. Терплю каждый день. И буду терпеть до самой смерти. Я снова лёг на спину, укрыв одну ногу одеялом, наконец найдя идеальный баланс между жарой и прохладой. Закинув руки за голову, я к счастью смог провалиться в сон.