Рихард Феникс. Том 1. Книга 2. Остров. Татьяна Клявина

цыкнула и покосилась на гостей с неодобрением. Тут же развернулась на каблуках и унеслась обратно.

      – Сюзанн будет рада вас обслужить, денег от многоуважаемых господ не надо, но чаевые приветствуются, – добавила дама и распахнула самую дальнюю дверь.

      – В соседних кабинетах кто-нибудь есть? – уточнил Урмё, не торопясь входить.

      – Пока нет, но они зарезервированы на вечер, с четырёх часов.

      – Хорошо. Благодарю.

      Дама удалилась, как только мужчины вошли в кабинет и дверь захлопнулась. Тут, в небольшой комнате без окон, но с крошечными отверстиями вентиляции, под двумя расписными абажурами теплились лампы, разливая оранжевый свет по шести глубоким удобным креслам и узкому столу между ними, натёртому воском до зеркального блеска. На одном его краю лежала увесистая папка в кожаной обложке, на другом блестели стеклом две пепельницы. Стены украшали гобелены с видами Красных гор и гербами Лагенфорда, между ними в массивных золочёных рамах висели картины с искусно выписанными лесными пейзажами.

      – Да-а, почувствуй себя персоной из высшего общества, называется, – присвистнул Урмё, плюхнулся в среднее кресло с левой стороны, прямо под лампой, и раскрыл на коленях тетрадь.

      Нолана после дома второго советника уже было роскошью не удивить. Потому он молча сел между другом и дверью, пролистал перечень блюд с красивыми картинками, явно исполненными первоклассным художником, посмотрел на цены и порадовался щедрости заведения. Урмё отвлёкся от своих записей, взял напарника за запястье, притянул к себе, рассматривая перчатку.

      – Прямо в цель, – прочитал он гравировку на браслете, – Занятная вещица, мой драгоценный друг. Кости ведь никак нельзя взять у живого бранухая, оттого перчатка эта – обоюдоострый меч.

      – Думаешь, тёмные Чародеи смогут воздействовать на меня через неё? – спросил Нолан, вспоминая столкновение с Шермидой в арке перед представлением.

      – Может быть, но ты на моей памяти никому из их братии дорогу не переходил. Или всё-таки да?

      Нолан качнул головой, Урмё хмыкнул и закатал рукав выше перчатки, разглядывая перьевидные шрамы. Провёл по ним пальцем, наморщил лоб, с полуулыбкой сказал:

      – Когда ты носил тот наруч, мне нравилось больше, честно говоря. С ним ты выглядел довольно внушительно.

      – Сейчас в том нет нужды, – пожал плечами Нолан, не отнимая руки. – Под ним я хранил ритуальный нож, который отдал сыну. Что-то вроде талисмана. – Заметив удивлённый взгляд друга, пояснил: – Этим ножом, переданным по наследству от моего предка Айлаха, мужчины рода вырезали на себе такие перья во время инициации в двенадцать лет.

      – Я думал, на вас всё заживает из-за сил Феникса, – нахмурился Урмё, чуть касаясь шрамов, белеющих на смуглой коже. – Ты же никогда мне не рассказывал об этом узоре. А я поначалу стеснялся спросить, а потом как-то свыкся, перестал замечать. А, кстати, помнится, когда тебя прошили насквозь тремя арбалетными болтами пятнадцать лет назад, следы исчезли