Оля плюс Паша. Бывшие. Марья Гриневская

Это даже хорошо, что вы поругались. Сейчас поживете друг без друга, обдумаете, соскучитесь…

      Сестра искренне пытается меня успокоить, бубнит что-то жизнеутверждающее, а меня от ее слов еще больше накрывает.

      – Не будет уже ничего, Сань, не нужна я ему – говорю, уже не сдерживая рыдания.

      – Как? – не верит в услышанное сестра.

      – Так, Саш! Я не нужна, ребенок… Так и сказал, что к памперсам не готов.

      – Это он сказал? – Саша берет в руки мобильный и решительно встает с дивана – Ну, он у меня попляшет!

      – Нет! – вскрикиваю и ловлю ее за руку. – Не смей унижаться и меня пожалей.

      – При чем тут это, Ляль! Готов-не готов! Он должен нести ответственность! У вас ребенок будет. Ре-бе-нок – произносит она с нажимом – я не собираюсь это так оставлять.

      – Нет, сестренка, пожалуйста, не надо ему ничего говорить. Особенно про ребенка.

      – Ничего не понимаю – возвращается на диван Сашка – ты не сказала, что беременна?

      Мотаю головой, всем видом показывая, что настроена решительно и спорить со мной бесполезно. Мне вполне доходчиво объяснили, какое место я занимаю в его жизни, а после слов о семье и памперсах…

      – Нет, и пока не собираюсь этого делать. Я пока вообще ничего делать не собираюсь – честно отвечаю сестре.

      – Ка-а-ак? – с ужасом выдыхает Сашка и опускает руки на колени – у тебя же срок уже.

      Трясу головой, потому что не могу говорить. Слишком все быстро происходит, а я… Мне кажется, я не успеваю, упускаю что-то важное за всем этим потоком.

      – Знаю – хриплю и прячу лицо в ладонях – сроки, учеба, отец… Но не могу я сейчас думать, систер, понимаешь? Мне хочется провалиться в самую огромную яму и там уснуть… А когда проснусь…

      – Ничего не изменится, Ляль. – Сашка двигается ко мне, обнимает и прижимает к себе так сильно, что я издаю тоненький писк – Проблемы не исчезнут, как и необходимость принять решение. К сожалению…

      Утыкаюсь носом в мягкую, пушистую толстовку сестры и разрешаю себе немного побыть маленькой девочкой. Пока у меня еще есть время, а завтра… Завтра я стану взрослой и буду принимать главные в своей жизни решения.

      Просыпаюсь и ничего не понимаю. Вокруг все чужое, я на кровати. Постепенно восстанавливаю события и немного успокаиваюсь. Рассматриваю темноту за окном и слушаю, как в гостиной играют Алекс и младший Межницкий. Детский смех, возня, пищалки… словно из другого мира и мне становится так некомфортно…

      Переворачиваюсь, бурчу себе под нос, что нельзя быть такой эгоистичной, и накрываюсь одеялом с головой. Ни Алекс, ни Андрейка не виноваты в том, что Грозин оказался козлом. Устраиваюсь поудобнее в надежде, что получится снова уснуть, но вместо этого начинаю вспоминать нашу с Пашей жизнь. С завидным упорством копаюсь в прошлом, цепляю всякие мелочи и ругаю себя, что многое не замечала.

      А первые звоночки были…

      «Семья у тебя, да? Действительно так считала? Слепая идиотка! – отчитываю себя».

      Прокручиваю в голове наш последний разговор и пытаюсь все переиграть. Выговариваю Паше претензии,