Не повторяется такое никогда!. Алексей Николаевич Калинин

пропадали, прямо посреди песни. Нормально так да?

      Замучившийся Шах предложил прикрутить к ним вентиляторы и только после этого, они заработали вполне приемлемо. А что на заводе мастистые инженеры не могли до этого додуматься?

      Также чудо-техника усилитель Электрон-10 на 10 ватт с выходным каскадом на 4-х лучевых лампах тетродах 6П14П. Эти лампы постоянно горели, и мы были вынуждены, запасные лампы возить с собой запаянные в мыльницы, обложенные ватой. Докажите остановившей вас милиции что это не бомба? И это только самые геморройные примеры. Если перечислять все проблемы, вы просто удивитесь, когда и как, мы вообще умудрялись играть и петь!!! И это совсем не шутка.

      Теперь вы понимаете, почему я так психую? Новая аппаратура и инструменты нам необходимы, как воздух. Просто для того, чтобы начать нормально играть, а не героически преодолевать трудности.

      Приехав на базу, мы порепетировали новые песни, но так, без души. По крайней мере мне так показалось, я всеми мыслями был в ожидании новой аппаратуры и инструментов. Примерно в 16-00 в зал зашло довольное и счастливое начальство, их вид однозначно показывал, что мы победили. Правда с ними был какой-то важный, но неприятный типчик с брезгливым выражением лица, но в данный момент это не важно.

      – Ребята! – светился Илья Петрович – Вы заняли первое место. Жюри проголосовало за вас единогласно. Поздравляем вас!

      – Урррааа! – закричали мы все и стали радостно подпрыгивать и обниматься.

      Мы сделали это, у нас будет будущее. Здорово-здорово-здорово! Скакал и радовался я месте со всеми, как мальчишка. Урррааа!

      Когда схлынул первый угар радости, и все немного успокоились, нас сразу огорчили.

      – Мы понимаем, что это немного не приятно… – замялся Илья Петрович – Не совсем подходящий момент, но мы должны вам сообщить. Худсовет филармонии не утвердил некоторые песни из вашего репертуара. Более того, их признали не приемлемыми к исполнению, как искажающими и выставляющими советскую действительность, в нелицеприятном виде и прославляющими капиталистический образ жизни, недопустимый для наших комсомольцев – закончил свою речь Илья Петрович.

      А я завис с открытым ртом. Это где это они нашли прославление капиталистического строя? В моих песнях? Это я-то искажаю советскую действительность? Вы там суки совсем охренели? Я же подобрал самые безобидные песенки, а меня в антисоветчики? Во враги народа? А вот хрен вам в дышло! Русские не сдаются! Мы вам пачкой масла по роже и батоном размажем. Я оглядел начальство и мой взгляд остановился на довольном типчике. Все в зале оглушительно молчали, пытаясь осознать сказанное.

      – А позвольте узнать, на каком основании худсовет рассматривал произведения автора, без автора? На основании инструкции министерства культуры? Когда и кем именно, была подписана эта провокационная инструкция врагов народа? Кто ещё участвовал в этой антисоветской акции? Адреса, явки, пароли? Я обращусь в Центральный комитет комсомола, в ЦК партии, в Министерство