Смертельная прогулка. Александр Капков

закончилось. Вот это скорость! У нас бы часа два токовали. Ты как? Готова к фуршету или отправимся восвояси?

      – Давай побудем еще немного. Чувствую я себя хорошо, усталости нет. Почему бы нам не насладиться изысками французской кухни в сочетании со столь же изысканным общением?

      – О, как ты язвительна на голодный желудок, жена моя!

      Я подал руку супруге, и мы чинно проследовали туда, где более быстрые уже дефилировали вокруг столов, уставленных всяческими закусками. Впрочем, места хватало всем, толкаться не пришлось. Мы, не спеша, пробовали деликатесы, которые оказались очень неплохи. А я еще побаловал себя красным вином отменного вкуса, когда кто-то взял меня сзади за локоть. Так бесцеремонно мог вести себя только Колюня Бекешев, наш вице-консул – обладатель баскетбольного роста и густой каштановой шевелюры. Он происходил, как утверждала молва, из семьи потомственных дипломатов, и потому считался у нас мажором, которому многое позволено. Уж не знаю, мы с Колюней были одногодками, и мне он казался вполне вменяемым. Конечно, был не дурак выпить и поволочиться за противоположным полом, так это в дипломатической среде чем-то исключительным не является. Колюней, а не Николаем Ивановичем он был уже во второй командировке. Мне рассказывали, хотя это и звучит как анекдот, что, представляясь послу по первому месту службы, он так и сказал:

      – Николай Иванович Бекешев, но можно просто Колюня.

      Сейчас Колюня, судя по покрасневшему лицу, уже был под градусом, хотя времени с начала фуршета прошло всего ничего. Скорее всего, вмазал еще до начала. По-моему, он вообще не просыхал с того времени, как получил ранг третьего секретаря, а случилось это знаменательное событие еще месяц назад. Когда мы подходили к нашим дипломатам, Бекишева там еще не было.

      – Привет россотрудникам! – поприветствовал меня Колюня.

      – Привет надежде российской дипломатии! Что тебе надо?

      – Слушай, Сидоров, в консульском для тебя лежит пакет из Москвы, с последней диппочтой пришел.

      – Лично для меня? – уточнил я.

      – Для твоего агентства. Какая разница-то?

      – А такая, что мой шеф живет на территории посольства, ему будет легче заскочить к вам в консульский. Уяснил? Обратись к нему.

      – И то правда! – Колюня отсалютовал мне стаканом с виски, судя по цвету, едва приправленным колой. – Хотя… постой-ка, брат мусью! (Из всех русских и иностранных поэтов он уважал одного Лермонтова и постоянно его цитировал). Я звонил ему и получил разъяснение отдать тебе. Что? Трудно заехать? Да?

      – Я завтра с утра везу жену в аэропорт, только после. Лады?

      – Лады. Так ты, Лида, уезжаешь? – тут вице-консул повернулся к жене. Та изобразила радость, но неубедительно.

      – Счастливой тебе дороги! И можешь не волноваться, твой муж будет под моим личным присмотром.

      – Не буду, теперь не буду, – кротко отвечала пай-девочка Лида. Она не слишком жаловала Колюню, хотя