Грибники 1,5. Вложенное пространство. Вера Флёрова

дверь, налетчики вошли в квартиру.

      – И чего ты не взял, когда предлагали, – ворчал Беркана, натягивая латексные перчатки и открывая дверцы шкафов. – Сейчас бы уже все было тип-топ.

      – У меня было плохое предчувствие, – ответил Тейваз. На его руках перчатки болтались. Беркана явно брал размер, на свои руки глядя.

      – А сейчас оно у тебя хорошее?

      – А сейчас мне не до предчувствий.

      Обыскав все шкафы и стеллажи, перебрав изрядное количество русской классики и сонников, налетчики утомились.

      – Вот дерьмо! – выругался Тейваз. В голосе его было искреннее отчаяние.

      – Сколько у нас времени? – спросил Беркана.

      – Минут через двадцать пора сваливать, пока малая не проснулась. Она, правда, ничего помнить не будет, но второй раз ей лучше нас не видеть… Выходит, книжку всё-таки Алька взяла, а до неё добраться трудно.

      – А это… вообще сколько времени осталось?

      Тейваз поморщился.

      – Максимум полгода.

      – Ну… я в таких ситуациях обычно молюсь.

      – Прекрасно! – съязвил Тейваз. – Мы за чёрной магией пришли, а он молится.

      – Ты как хочешь, а мне помогает.

      Тейваз пожал плечами.

      – Начинай, если умеешь.

      Тейваз молиться не умел. Его последняя надежда только что с ним попрощалась, и никакой благодарности небесам он не ощущал. Хотелось все бросить и уехать на острова.

      – Пойдем ещё в той комнате проверим, – сказал он, указывая на поворот налево по коридору.

      Ту самую комнату, где когда-то нашли мертвую Розу Авдеевну, и где теперь на диване спала девочка.

      На столике осталась открытая тетрадка с домашним заданием, на компьютере – какая-то беседа. Видимо, девочка делала уроки и отвлеклась на поговорить.

      Беркана осторожно закатал до половины лежащий на полу ковёр.

      – Зырь че тут, – сказал он шепотом.

      Тейваз отвлёкся от чата.

      На старом паркете выделялось огромное темное пятно овальной формы, словно Роза растеклась кислотой и прожгла дерево. Поверх пятна паркет пытались циклевать, но до конца эту идею так и не воплотили.

      – Интересно, – сказал Тейваз. – Ковёр, конечно, другой, но смотри…

      Он провёл пальцем в перчатке по краю пятна и предъявил Беркане белый сыроватый пух. Понюхал.

      – Грибом пахнет, – сказал он. – Это проросток… То есть, она практиковала. Но тут ему сырости не хватает, он сухой.

      Пока Беркана увлечённо рассматривал след на полу, Тейваз взял ручку и некоторое время решал математические примеры в тетрадке, идеально копируя почерк спящей на диване девочки.

      – Ну что, идём? – пробасил Беркана, расправляя ковёр. – Я помолился. Чтобы нам найти.

      Тейваз с неохотой отложил ручку и кивнул. Унитазный бачок у них течёт. Как же. Может, где в ящиках и сеточки лежат. Только Тейвазу сеточка уже не поможет.

      …Оказавшись на лестничной площадке, они едва успели захлопнуть за собой дверь, когда с верхнего этажа показалась