Пишущая машинка. Рассказы. Михаил Сергеевич Максимов

«доктора» съехал в сторону. Он сделал вид, что всё так и должно быть.

      – В теле собаки было веселее, чем в остальных. А страха не было вовсе. Чутье вело меня куда-то за торговый центр. Возле мусорных баков запах стал сильней. Мне захотелось есть. В эти мгновения я вообще не думал о своем обычном теле, о том, что со мной происходит или кто я такой. Всё человеческое отошло на задний план.

      – К хвосту? – спросил доктор и улыбнулся. Неприятно так улыбнулся.

      – Можно и так сказать. У мусорных баков я встретил бездомного. Меня не покидало ощущение, что мы знакомы. Он погладил меня и в этот же самый момент я оказался в его теле. Жутковато было смотреть на себя «собаку». Пёс настороженно понюхал мои новые руки и побежал, я пустился следом. У входа в торговый центр я задел молодую пару с ребенком, рухнул на землю. Очнулся уже в теле мальчика, лет пяти.

      – Погодите секундочку, мне нужно убедиться, что я правильно понял все эти ваши метаморфозы: мужчина – женщина – собака – ребенок? – спросил доктор.

      Всё-таки слушал, козёл.

      – Да, всё правильно. Дальше – хуже. В теле мальчика я прожил тридцать лет.

      – А вас впредь не беспокоили ваши воспоминания?

      – Первое время – постоянно. Но ребенком я плохо удерживал все эти воспоминания. Постепенно они стали размытыми, блеклыми. Чужие люди стали мне настоящими родителями. Я вырос в этой семье, потом закончил университет… женился. И всё было хорошо, пока я одним утром вышел на работу, споткнулся о трамвайные пути… и круг замкнулся. Я оказался в теле старика, вернее в «своем» первом, постаревшем теле. Когда я увидел своё новое отражение в зеркале – я вспомнил всё. И вот я здесь.

      – А где вы? – серьезно спросил доктор, постукивая пальцами по столу. Под ногтями была грязь, словно он весь день возился в саду.

      – Я здесь! В месте, похожем на кабинет врача. Перед человеком, похожим на доктора. Но вы же вряд ли доктор?

      – Нет. Все мы не те, кем являемся. Я не доктор, а вы не старик. – в воздухе повисло неловкое молчание.

      – И что же дальше?

      – Дальше? – существо достало из кармана смятую бумажку. – Дальше у вас бабочка, камень, пожилая армянская женщина, кит, индонезийский рыбак…

      – Стоп. А можно ли все это прекратить? И что это все такое?

      Существо улыбнулось своими острыми, как пики зубами:

      – Об этом мы поговорим уже на следующем приеме, наше время подошло к концу…

      В глазах потемнело. И вот я в саду, такой легкий и прекрасный, парю над цветами.

      Шнобелевская премия

      Всех лауреатов перед награждением приглашали для короткого интервью. В небольшом кабинете два мягких дивана, стол и, как правило, двое. Но этот раз был особенный. На одном из диванчиков, попивая газировку, находился журналист газеты «Шалости науки» Федора Короткого, в этой газете часто ещё печатали картинки обнаженных нейронных сетей. На втором – известный ученый Иван Петрович Воскресенский, в молодости прославившийся