Я всегда хотел тебя сделать своей. Лана Легкая

мушки.

      Вошла в подъезд, поднялась на второй этаж, занесла руку над кнопкой звонка.

      – А я заметила тебя в окно, – сказала мама, открывая дверь. Ее улыбка померкла. – Что-то случилось? – спросила она.

      – Случилось, мам. Я все расскажу. Мне нужны деньги расплатиться за такси.

      Я назвала сумму, мама нахмурилась.

      – А почему так много?

      – Я все верну.

      Она пошла в спальню и вернулась с купюрами в руках.

      – Держи.

      Следила за мной в окно, когда я выходила на улицу и отдавала деньги водителю. Вновь встретила у двери. Очень встревоженная.

      – Никита звонил, – протянула мне телефон. – Спрашивал, доехала ты или нет. Перезвонишь?

      – Нет, – ответила я, снимая туфли и обнимая маму. – Я буду разводиться, мам. Можно пожить в своей старой комнате пару недель, пока не найду подходящую квартиру?

      Я не сомневаюсь в своем решении.

      Не смогу простить.

      Никогда.

      Перед глазами так и стояла мерзкая картина, как Никита держит девушку за волосы, как толкается бедрами в ее открытый рот.

      В ушах словно на повторе ее сдавленные недовольные стоны и его хриплые приказы.

      Нет.

      Не прощу.

      Не смогу.

      ***

      – Тут опять Никита звонит, – мама зашла ко мне в комнату и показала телефон. На экране светилась надпись “Любимый зять”.

      – Я не хочу с ним разговаривать, – ответила я. – Не бери.

      – Так он приедет, – сказала мама очевидную вещь.

      Никита всегда был упрямым. Именно упрямым. Он не знал слова “нет”. “Нет” означало для него стимул добиваться своей цели.

      – Давай поговорю, – согласилась я, присаживаясь на диван и с шумным выдохом проводя по экрану пальцем. – Да.

      Мама вышла.

      Я ей все рассказала. Без подробностей. Мне просто было стыдно говорить о том, что я видела. Она не стала обсуждать случившееся. Спросила, хочу ли я чаю или поесть, и, получив отрицательный ответ, сказала, что могу оставаться у нее сколько угодно.

      – Наташ, ты?

      – Я, – от одного голоса мужа по телу пробежала дрожь отвращения.

      – У вас с матерью так похожи голоса.

      – Что ты хотел? – спросила я прямо, желая только одного: закрыть глаза и уснуть.

      – Хотел узнать, как ты.

      – Лучше всех. Что-то еще?

      – Да. Я забрал твою сумочку. Телефон разбился. Хочешь, я сейчас заеду в салон, куплю новый и все привезу?

      – Не хочу.

      – Нат…

      – Ник, я не хочу тебя видеть. Неужели ты не понимаешь, что ты сделал мне больно? Или считаешь, что я за пару часов забуду все. Не забуду, Ник. Не смогу. А знаешь почему? – спросила зачем-то. Я ведь могла сбросить звонок и отключить телефон.

      – Почему?

      – Потому что, пока я умирала от головной боли, которую терпела из-за лекарств, чтобы мы смогли зачать ребенка, ты трахал другую.

      В трубке повисла тишина.

      – Я ее не трахал.

      – Ты ее имел в рот! Грязно и мерзко! Не стесняясь