Влюблен и очень опасен. Новая жизнь после развода. Ирина Чарова

лишь протяжно вздыхает.

      Но, по затравленному выражению в голубых глазах, становится ясно, что поговорить с кем-то ей ну очень хочется.

      Снова легонько толкаю её плечом.

      – Колись давай.

      Я требую объяснений!

      – Ну… Меня бросил муж… – признается она наконец.

      И делает маленький глоточек из бокала.

      – А-а.

      Вот оно как.

      – Так ты по нему ревешь, значит?

      Такая мысль мне совсем не нравится. И я пытаюсь смазать послевкусие от собственного вопроса коньяком.

      Сбить его нахрен…

      – Нет. Не по нему… – вздыхает. – Скорее, по времени, которое потратила впустую. На человека, который этого не стоил.

      – Изменил, что ли?

      Вяло кивает.

      И , зажмурившись, делает еще несколько глотков из бокала.

      – Он сказал, что уходит к другой.... А потом… – продолжает она, расслабляясь.

      И вино уже начинает постепенно размывать её взгляд.

      – Мне написала и его беременная любовница. Вежливо попросила не мешать их счастью – морщится. – Сказала, что он был со мной из жалости. И еще – что я не должна пытаться его удержать.

      Подливаю ей вина в бокал.

      – Не понял. А чего тебя жалеть-то? Ты же молодая, красивая женщина.

      Мадам смущенно улыбается и пожимает плечами. Но улыбка у неё какая-то неправильная, неестественная.

      – А я детей иметь не могу – отвечает неожиданно легко. – Диагноз. Наверное, поэтому…

      Но в следующую секунду она уже отворачивается, украдкой вытирает глаза и залпом осушает бокал.

      Так, будто не вино, а анестезию в себя вливает.

      – Я просто ваше фото с ребятишками увидела. Навеяло как-то – снова жмет хрупкими плечиками. – Период у меня, наверное, сейчас такой…Тяжелый.

      Грудную клетку сводит неприятной судорогой.

      И я неожиданно давлю в себе совершенно иррациональное желание притянуть её ближе, спрятать на своей груди, укрыть собой…

      И зависнуть вот так хоть на целый час.

      Как со своей.

      Вот только это – гораздо ближе, чем просто секс, и потому – находится под строжайшим запретом.

      Э, Камолов, мать твою!

      Стоп-стоп-стоп.

      Руку на место верни…

      Но пульт управления уже давно переехал в штаны, а там у меня – всё слишком благородно, так что…

      От одного раза ведь никто не умрет, верно?

      И, обреченно глядя в потолок и усиленно делая вид, что я к этой ситуации совершенно не причастен, притягиваю мадам к себе.

      – Так… Давай-ка… – укладываю её к себе на грудь.

      Мадам не сопротивляется. И, поджав под себя ноги, лишь тихонечко шмыгает носиком, пока меня – стремительно утягивает в ностальгию.

      В те времена, когда, после борьбы со всем миром, ты возвращался домой, а там – камин, вино и женщина, с которой можно не только потрахаться , но еще и просто помолчать.

      Мутная хрень.

      И очень недолговечная, как оказалось.

      – Знаете, мне кажется, всё это немного странно – вдруг заключает мадам спустя пару минут.

      – Ага…

      Веду