Выживший. Первый секретарь Грибоедова. Владислав Бахревский

Дмитровку, в хоромы Александра Николаевича Соймонова, отца Соболевского.

      Соймоновых Москва почитала благодарно. Александр Николаевич встречает всякий день в церкви. Однако ж и на балах он чуть ли не ежедневно, коли балам не время – застолий в Москве без счета. Венчанная супруга – величавая Мария Александровна – среди «боярынь» Москвы слывет наипервейшей богатством и красотою. Сам Соймонов знаменит не службами, прежде всего родом: предок Петр Александрович Соймонов – статс-секретарь государыни Екатерины Великой, царствования нынешним людям памятного.

      Дом на Малой Дмитровке – желанный вельможам, но открыт для людей всяческого чина и разумения, а также нищим.

      Законная супруга Соймонова – дочь генерал-лейтенанта Левашова. Но матушка Соболевского, Анна Ивановна, тоже генеральша, вдова бригадира Лобкова, да к тому же внучка обер-коменданта Санкт-Петербурга Степана Лукича Игнатьева. Анна Ивановна очень даже богатый человек, а потому сын ее богат и учен.

      Дом на Малой Дмитровке стал своим и для архивных юношей.

      Профессор улыбнулся, вспомнив рассказ Соболевского о том, как его учили в детстве. Дворянину надобно знать иноземные языки. Матушка учила сына говорить сразу на трех языках. Учила не для науки – для жизни, и Сергей Александрович говорил, читал, писал по-английски, по-французски, по-немецки, не ведая о существовании грамматик. Язычок у Соболевского не ядовит, как у гадюки, но – змеиный. Вспомнил эпиграмму на Дмитриева – племянника знаменитого поэта:

      Михайло Дмитриев помре,

      Он был чиновник в пятом классе,

      Он – камер-юнкер при дворе

      И камердинер на Парнасе.

      Обиженный уличил Соболевского в неточности: прибавил класс – и получил добавку к эпиграмме:

      Так, я в твоем ошибся классе

      Но, верно, в том не ошибусь,

      Что ты – болтушка на Парнасе,

      Плевательница для мух!

      Однако кто он на самом-то деле, этот Соболевский? Соблазнитель хорошеньких дам, из дарований – стишата и удивительная легкость владения языками. Без учителей, за полгода, освоил испанский, еще за два месяца – португальский. Латынь его – совершенная. Переводит на язык вечности «Историю» Карамзина.

      …И тут профессор закричал вознице:

      – Мы – не туда! Остановитесь! Нам не на Дмитровку! Соболевский теперь живет на Молчановке!

      Извозчик сидел, опустя вожжи.

      – Что же вы не трогаете вашу лошадь?

      – А куда ехать-то?

      – На Молчановку, к дому Рынкевичевой у Собачьей площадки.

      – Ну, сие иное дело. Поехали.

      И опять мысли потекли о Соболевском. Ведь совсем это не странно, что в ближайших его друзьях Александр Пушкин, Александр Грибоедов. Написавши очередную сцену «Горя от ума», Грибоедов мчался к Соболевскому прочитать только что созданное.

      Талантливые люди прямо-таки тянутся к этому странному бездельнику. У Соболевского страсть к розыску редчайших книг, русскую поэзию он знает