Возвращение. Владимир Малышев

оконной рамы.

      – Да, ну прям чистой воды брильянт! Откуда только такой взялся? Вроде бы всех мужских особей изучили, ан нет, оказывается. Поди, заезжий какой? – спросила княгиня.

      – Да нет же, – ответила третья подруга. – Это Парамон Иванович то ли Голубкин, то ли Голубовский. Из дворян, и не из бедных. Между прочим, в департаменте министерства служит, большие надежды подаёт. Знакомые говорили, один у него изъян: женщин боится. Сколько дам ни пытались адюльтер с ним завести, всё без пользы.

      – Так уж и без пользы? – заинтересовалась княгиня. – Поди, притворство одно. А если покрепче пришпорить – глядишь, понесётся молодой скакун, только за узду держись!

      – Не знаю, не знаю, – ответила подруга. – Вот вы, княгиня, и попробуйте оседлать жеребца.

      – А что, сейчас и начнём. Я только попрошу вас заказать белый танец, – сказала княгиня и направилась к окну. После слов «дамы приглашают кавалеров» она вплотную подошла к Парамону Ивановичу и нараспев сладким голосом обратилась к нему:

      – О мой благородный рыцарь, не соизволите ли вы оказать честь одинокой фее и прокружить её в венском вальсе?

      От неожиданности Парамон Иванович резко обернулся, отчего колпак слетел с его головы. Он надеялся, что женский голос предназначался кому-то другому, однако рядом никого из мужчин не было, а дама смотрела прямо на него.

      – Я, знаете ли, неловок в танцах, – заикаясь, промямлил Парамон и конфузливо зарделся.

      – Ничего, мы это на ходу исправим. Не будете же вы позорить отказом даму, да ещё хозяйку бала, при всём честном народе! – ответила княгиня и, взяв его под локоть, твёрдо потянула на себя.

      А дальше все закрутилось в туманном водовороте. Княгиня уже не отпустила Парамона Ивановича в заветный тихий угол. Они кружились в танцах и даже раза два пили шампанское, о чем-то разговаривали и обменивались намекающими комплиментами.

      Парамон Иванович, вконец расслабившись, от нахлынувшего восторга пытался исполнить арию из какой-то незнакомой оперы и, если бы княгиня не отговорила его, обязательно спел бы. Ему казалось, что всё это происходит не с ним, и это кто-то другой всё крепче обнимает даму за талию. Он абсолютно не замечал ни позднего времени, ни того, сколько удивлённых, любопытных взоров внимательно следят за их парой.

      И уж совсем он не понял, куда вдруг все подевались, а они оказались наедине в спальне княгини. Княгиня ласково шёпотом называла его Парамошей, всё плотней прижималась к нему и что-то пыталась сделать своими губами с его ртом.

      Отрезвление наступило резко и неожиданно, когда она сняла платье и попросила помочь расшнуровать корсет. В полумраке забелело обнажённое женское тело, никогда доселе Парамоном невиданное. Княгиня, напевая, убежала в ванную, пообещав через минуту вернуться к своему герою. И вот в этот самый момент ясность мысли окончательно вернулась к Парамону Ивановичу.

      «Господи! Что я творю! Бежать, немедленно бежать, пока не вернулась!» – подумал