Магия вне закона. Екатерина Севастьянова

Этот с рацией явно пытался им подражать, но до монстров ему было так же далеко, как и мне до свободы.

      – Что это было? «Извините»? Серьезно? Тебя никто не учил извиняться? – после секундного замешательства рассмеялся страж. Неприкрытое ехидство его слов меня покоробило. – Думаю, тебе стоит попросить прощения еще раз. Вставай на колени.

      В гостиной стало заметно тише. Несколько стражей, я их не считала, но по ощущениям больше семи человек, отложили свои дела и теперь наблюдали за нами. Никто не вмешивался, но и никто не отказывал себе в удовольствии поглазеть, как глумятся над заключенной. Уверена, что большинство из них никогда не были на территории Обители и имеют весьма смутные представления о глумлении.

      – Прошу прошения, если мое поведение показалось вам недостойным, – все так же, не поднимая головы, отчеканила я когда-то заученные слова. – Я виновата. Еще раз извините.

      Справа раздался неоднозначный смешок. Я посильнее закуталась в плед, словно это как-то могло спасти меня от всеобщего внимания. Ненавижу быть в центре внимания! Не-на-ви-жу.

      – Ребята, да она издевается! – громко возмутился голубоглазый. Ему что, делать больше нечего? – Кажется, она только что призналась, что не умеет просить прощения. Так че мы сидим без дела? Надо научить ее, а то пропадет баба в Обители.

      – Отвали от нее, Эйд.

      – Она из Обители? – кто-то позади меня сильно удивился этому известию. – Я думал, ее из приемника притащили.

      – Не, – Эд или Эйд или как там его, воодушевленный новой идеей, вскочил со стула. – Те, что из приемника сейчас в управлении, а этой занимается Ларк со Стенли. Типа – контролируют, – заржал он. Я не выдержала и снова подняла голову. Смех у него был до ужаса противный. – Все знают, что они там контролируют, да? Дырку между ее ног. Хотя, наверное, она уже не контролируется. Представляю, сколько стражей в ней успело побывать…

      – Не представляешь, – огрызнулась я, глядя прямо в его мерзкую рожу с густой щетиной.

      И вот после моих слов в гостиной воцарилась полнейшая тишина. Ни звука. Того и гляди появится перекати-поле и…

      Я замерла. Чашка выпала из ослабевших рук и под аккомпанемент всеобщего безмолвия со звоном разлеталась на части. Я ведь не сказала это вслух, да? У меня остановилось сердце. Должно было остановиться. Странно, что оно вообще выдержало.

      У стражей повытягивались лица.

      Да. Я это сказала. И не просто сказала, а обратилась на «ты» к стражу при исполнении! Черт. Если бы я не отбывала пожизненное наказание, то после этого меня должны были бы арестовать, а потом закрыть в изоляторе на несколько суток. И еще бешеный штраф за вольное обращение к служащему конгресса.

      У меня забегали глаза. Надо что-то сделать. Хоть что-нибудь. Пока все не обернулось против меня.

      Я решительно скинула плед, поднялась на ноги и произнесла запинаясь:

      – У меня шок. Просто шок. Извините.

      С этими словами я ринулась к двери, надеясь выскочить на улицу и до потери пульса