Политтехнология стальной эпохи. Маршал Берия и политрук Хрущев. Виктор Бронштейн

силы обеспечили перелом на театре боевых действий.

      Как и в дальнейшей работе с учёными по ядерному проекту, Берия, несмотря на строгость и большое количество кадровых перестановок, избегал репрессий комсостава. Командиры, снятые со своих должностей, как правило, продолжали фронтовую службу на менее ответственных участках.

      Ни один другой представитель Ставки не вершил сугубо военные дела, не перестраивал систему подготовки к войне на конкретной местности, не подбирал в массовом порядке новое армейское руководство, укрепляя его своими проверенными и надёжными кадрами, в итоге отстоявшими этот важнейший участок фронта. Высокую оценку деятельности по обороне Кавказа Берия получил от непредвзятых союзников, уехав в Москву после месяца напряжённейшей работы непосредственно в войсках. Выстроив прочную систему военного управления, нарком уже мог и на расстоянии держать руку на пульсе боевых действий. В конце ноября 1942 г. в Орджоникидзе прибыла военная делегация во главе с бывшим министром обороны и личным представителем президента США генералом Патриком Хёрли, который после посещения оборонительных укреплений высоко оценил систему обороны, моральный дух и стойкость солдат НКВД[139].

      Зато верный хрущёвско-большевистской лжи, «премированный» званием маршала в 1955 г. вскоре после уничтожения маршала Берии и Героя Советского Союза генерала Масленникова недавний министр обороны СССР А.А. Гречко, не утруждая себя доказательствами, заученно вещал в мемуарах: «Большой вред боевым действиям 46‑й армии на перевалах Главного Кавказского хребта нанёс Берия. 23 августа он прибыл в штаб армии в качестве члена Государственного Комитета Обороны. Вместо оказания конкретной помощи командованию в организации прочной обороны Берия фактически внёс нервозность и дезорганизацию в работу штаба, что приводило к нарушению управления войсками»[140].

      Для сомневающихся в роли Лаврентия Берии в этом грандиозном деле раскроем ещё некоторые детали «чудесного» спасения советского Кавказа, находящегося на краю гибели.

      Осенью 1941 г., уверенно продвигаясь к Москве, Гитлер, вопреки советам военачальников, разделил войска, чтобы одновременно со столицей захватить кавказские нефтяные районы. Вначале ему и в этом сопутствовала удача. Немцами был захвачен Ростов-на-Дону. Уже в этом сражении в составе войск Ростовского гарнизона мужественно бились с фашистами войска НКВД. За период боёв на Ростовском направлении они уничтожили более 8000 врагов, 42 танка (11 захватили), около 30 орудий, 52 миномёта[141]. По мере замедления продвижения на Москву Гитлер ослабил натиск на южном направлении, и Ростов был отбит. Значительный вклад в оборону внесли бронепоезда НКВД. Но после поражения под Москвой южное направление вновь стало для фюрера приоритетным.

      Весной 1942 г. гитлеровские войска особенно активизировали свои наступательные действия. Фашистское руководство планировало

139

 Мазин Н.П. У седых берегов Терека (воспоминания председателя Орджоникидзевского (Владикавказского) комитета Обороны). М.: Правда-пресс, 2005. С. 227–228.

140

 Гречко А.А. Битва за Кавказ. М.: Воениздат, 1967. С. 142.

141

 Сидоренко В.П. Деятельность войск НКВД СССР на Северном Кавказе в 1941–1943 гг. (к 75-летию Великой Победы советского народа). Russian Colonial Studies, 2019. № 4. С. 108.