Командующий Владимир Булгаков. По заслугам и честь. Николай Асташкин

«Пойду, пойду!..»

      И мы двинулись вперед. Дошли до родника, напились горной водички и пошли дальше – с бугра спускаться было легче. Мой «гренадер» уже не отставал, не пыхтел, не говорил, что трудно идти.

      А закончил свой рассказ Булгаков такими словами:

      – По завершении боевых действий в Дагестане этот старший лейтенант был награжден медалью «За отвагу» – в принципе, он неплохо себя показал. Ну а что касается того случая на рекогносцировке, то у любого человека случаются слабости, особенно, когда впервые попадаешь в какой-нибудь переплет…

      Взятие Зибирхали

      Операцию по взятию горного аула Зибирхали можно смело вписывать в учебник по военному искусству, настолько профессионально действовали федеральные войска. Причем в штурмовых отрядах никто не погиб. Даже раненых не было. Удивительно и другое: детали той операции до сих пор почти никому не известны, включая самих участников. Как же все происходило?

      – Лесная дорога, которую нам показал проводник, – вспоминает Владимир Васильевич, – как раз выходила на высоту, что нависала над Зибирхали. Рано утром на малом ходу, прикрываясь скатами, чтобы нас с Зибирхали не видели, мы с проводником загнали туда две БМД‑2. Об этом знал ограниченный круг людей. Ну, во-первых, чтобы боевики случайно не прознали и не устроили нам там засаду, а во-вторых, чтобы это произвело эффект неожиданности. Поэтому боевую технику мы тихо и скрытно провели на высоту, замаскировали ее там и стали ждать начала штурма.

      Эти БМД у меня были основным огневым средством. Артиллерия достать позиции противника не могла: била по опорному пункту, но скаты крутые, вроде бы по площади цель накрывается, а в окопы снаряды не попадают. На авиацию тоже надежды было мало: наносила удар, что-то попадало, что-то не попадало, короче, штурмовики больше на психику воздействовали. Поэтому вся ставка делалась на неожиданность и на БМД‑2, на которых стояли «тридцатки» – автоматические пушки. Мы зарядили их в основном осколочными снарядами. Были, конечно, вкраплены и трассирующие, чтобы пристреляться.

      Командира батальона десантников я сразу предупредил: «Как только по моей команде выйдите вперед – сразу дымите, изображайте атаку, а под огонь бандитов не лезьте». Почему? Потому что снизу подобраться к опорному пункту было невозможно – скаты очень крутые, а по тропинкам козьим, что шли серпантином, не полезешь, там все пристреляно и зря людей положишь. Поэтому весь расчет делался на эти боевые машины. Пару раз нас «обнюхивала» авиация, пришлось через авианаводчика подавать летчикам сигналы, чтобы они по нам не ударили. После того, как по позициям боевиков поработала артиллерия, десантники, прикрываясь дымами, пошли на штурм. Я находился на высоте, и мне все было отлично видно.

      Бандиты повыскакивали из укрытий, заняли позиции и начали стрелять, вскрыв, таким образом, свои огневые точки. Они-то не знали, что мы наверху! А мне сверху было все хорошо видно.

      Уточняю у Владимира Васильевича:

      – Какие