Кабул – Кавказ. Виталий Волков

воином джихада Назари, от которого политики в Кандагаре, наверное, и рады были бы избавиться, да не могли – ведь тогда Аллах разотрет их в пыль и развеет эту пыль по горячему ветру. Разотрет и развеет руками простых дехкан.

      Сизый вечерний туман уже поднимался в горах, духота спала, пришла пора прощаться.

      – Иди, брат, – сказал Джудда, положив сухую черную ладонь на грудь Черному Саату, – долго теперь вот так не обнимемся. Но я буду видеть тебя.

      – Как? – насторожился Черный Саат. Его особое задание предусматривало полную автономность в течение целых шести лет, а связь с базой – только по объявлениям в газетах. Потому и отправлял Джудда во главе маленькой группы не кого-нибудь другого из проверенных людей, даже не Керима-Пустынника, а самого брата.

      – Через небо. Небо – это зеркало. Если смотреть внимательно, то в отраженном им свете можно все разглядеть. Все, что тебе увидеть надо.

      – А ночью, брат?

      – И ночью. Ночью даже лучше. Только ночью все миряне фиолетовым светятся. Как в прицеле ночного видения. Молиться за тебя буду, Саати, Аллаха за тебя просить, за дело наше. Благое дело.

      Глухой низкой ночью группа перешла Пяндж и, минуя российский пограничный кордон, уже к утру обошла поселок Московский и вышла на дорогу через Курган-Тюбе. Погранцы, похоже, прорыв зевнули вчистую, клюнув на «подставку» Одноглазого Джудды, пославшего через другой, просвеченный уже брод двух наркокурьеров с хорошим кушем – русские их и слопали охотно.

      – Легко прошли, – сказал Саату чеченец по имени Темирбулат. Имя было длинное, неудобно произносимое, так что парня звали просто Рус. И коротко, и точно – был он вовсе не черен, а светел, в рыжинку, и по-русски пел чище любого шуравушки.

      – Не говори гоп, – одернул Руса его хмурый щетинистый товарищ, и шедший поблизости Карат, тельник Черного Саата, одобрительно покачал головой – рано радоваться, рано. Лучше на Пяндже попасться, чем в глубине таджикской земли. Что верно, то верно. Возьмут на границе, без оружия, без кумара – тут отбиться легко. А что, золото, мол, мыли, да и забрели по неведению. Да вот они, наши лопаты… Десять лун от силы просидишь в темной, да и откинут тебя русские обратно. Разве что в брюхо да по почкам прикладом ткнут. Вот коль со стволами или с маком возьмут – тут дело другое. Так на то и шли налегке.

      Ну, а если в Душанбе или еще где таджики прихватят, «менты» ихние – племя у них такое хищное, говорят, завелось, – тоже дело нехитрое. Есть верное средство, баксом называется. Действует моментально и без осечек. Потому и прав Карат – главное здесь, в приграничье, на русских не сесть.

      По дороге катил грузовик. «Может, повезет?» – предложил хмурый чеченец Азамат. План у Саата был другой – разбиться на две группы по трое и ловить легковушки до самого Душанбе. Там и встретиться. Большая компания – большой риск. Но если уж грузовик сам собой из пыли к ним вынырнул, то не стоит отказываться. Может, это Аллах руку помощи протягивает, может, слышит он молитвы