И повсюду космос. Избранные стихотворения и поэмы. Виктор Соснора

развлекаться!

      Эх, понеслась! Развлечься всласть!

                          Я – как локатор

      ловлю: куда бы? развлечься

                      как бы?

                           разжечь годину?

      Чтоб «жить, как жить!»,

                    необходимо развлекаться.

      Я понимаю —

              необходимо, необходимо.

      Марсово поле

      Моросит.

           А деревья как термосы,

           кроны – зеленые крышки

           завинчены прочно в стволы.

      Малосильные

           птахи жужжат по кустам,

           витают, как миражи.

      Мост разинут.

           Дома в отдаленье

           поводят антеннами,

           как поводят рогами волы.

      Моросит, моросит, моросит.

      Поле Марсово!

               Красные зерна гранита!

      Поле массового

               процветанья сирени.

      Поле майских прогулок

                    и павших горнистов.

      Поле павших горнистов!

      Даже в серые дни не сереет.

      Я стою над окном.

          Что? окно или прорубь

          в зазубренной толще

          гранита?

      Я стою над огнем.

                 Полуночная запятая.

      Поле павших горнистов,

      поле первых горнистов!

      Только первые гибнут,

                последующие – процветают!

      Поле павших горнистов!

      Я перенимаю ваш горн.

      В пронимающий сумрак

      промозглой погоды горню:

      как бы ни моросило —

      не согнется, не сникнет огонь!

      Как бы ни моросило —

      быть огню!

      Быть огню!

      Он сияет вовсю,

                он позиций не сдал,

      (что бы ни бормотали различные лица,

      ссутулив лицо

              с выраженьем резины).

      Моросит, как морозит.

      Лучи голубого дождя —

      голубые лучи восходящего солнца России!

      Летний сад

      Зима приготовилась к старту.

      Земля приготовилась к стуже.

      И круг посетителей статуй

      все уже, и уже, и уже.

      Слоняюсь – последний из крупных

      слонов —

            лицезрителей статуй.

      А статуи ходят по саду

      по кругу,

            по кругу,

                 по кругу.

      За ними хожу, как умею.

      И чувствую вдруг —

                  каменею.

      Еще разгрызаю окурки,

      но рот костенеет кощеем,

      картавит едва:

              – Эй, фигуры!

      А ну, прекращайте хожденье

      немедленным образом!

                    Мне ли

      не знать вашу каменность, косность.

      И все-таки я – каменею.

      А статуи —

             ходят и ходят.

      Порт

      Якоря – коряги, крючья!

      Баки – кости мозговые!

      Порт!

          У грузчиков