Собрание старых и новых песен Японии. Поэтическая антология

пруду —

      и не диво, что жемчугами

      засверкала роса на листьях…[54]

      Эту песню сложил он, упав с лошади на лугу Сага:

      О «девица-цветок»,

      названием дивным плененный,

      я срываю тебя —

      но молю, никому ни слова

      о моем постыдном деянье!..[55]

      У Аривара-но Нарихиры сердечных чувств избыток, а слов недостает. Песни его – словно увядшие цветы, чья краса уж поблекла, но аромат еще ощутим:

      Будто бы и луна

      уж не та, что в минувшие весны,

      и весна уж не та?

      Только я один не меняюсь,

      остаюсь таким же, как прежде…[56]

      Вид осенней луны,

      увы, не приносит отрады!

      Убывает она,

      прибывает ли ночь от ночи —

      мы меж тем под луной стареем…[57]

      Мимолетен был сон

      той ночи, что вместе с тобою

      я однажды провел, —

      все мечтаю вернуть виденье,

      но оно стремительно тает…[58]

      Фунъя-но Ясухидэ в подборе слов искусен, но форма у него не соответствует содержанию. Словно торговец рядится в роскошные одежды:

      Ветер, прянувший с гор,

      деревьям несет увяданье

      и траве на лугах —

      не случайно вихрь осенний

      называют «свирепой бурей»…[59]

      Сложено в годовщину смерти государя Фукакусы:

      Там, в долине меж гор,

      заросшей густою травою,

      скрылись солнца лучи

      в предвечерней туманной дымке —

      не о том ли вспомним мы ныне?..[60]

      У инока Кисэна с горы Удзи значение слов смутно и смысл песни не всегда ясен от начала до конца. Будто любуешься осенней луной сквозь завесу предрассветных облаков:

      Так вот я и живу

      в скиту на восток от столицы

      меж оленей ручных.

      Не случайно зовется место

      Удзияма, гора Печалей…[61]

      Поскольку немного сохранилось сложенных им песен, не приходится их и сравнивать. Знаем мы их не слишком хорошо.

      Оно-но Комати подобна жившей в стародавние времена принцессе Сотори. В песнях ее много чувства, но мало силы. Словно запечатленное в стихах томление благородной дамы. Впрочем, от женских стихов силы ожидать, пожалуй, и не следует.

      В помраченье любви

      сквозь сон мне привиделся милый —

      если б знать я могла,

      что пришел он лишь в сновиденье,

      никогда бы не просыпалась!..[62]

      Увядает цветок,

      что взорам людей недоступен, —

      в бренном мире земном

      незаметно, неотвратимо

      цвет любви увядает в сердце…[63]

      В треволненьях мирских

      я травам плавучим подобна,

      что живут без корней

      и плывут, раздумий не зная,

      увлекаемые теченьем…

54

См. «Кокинвакасю», № 165.

55

См. «Кокинвакасю», № 226.

56

См. «Кокинвакасю», № 747.

57

См. «Кокинвакасю», № 879.

58

См. «Кокинвакасю», № 644.

59

См. «Кокинвакасю», № 249. В тексте «Кокинвакасю» вместо «нобэ-но» («в лугах») стоит «аки-но» («осенние»).

60

См. «Кокинвакасю», № 846.

61

См. «Кокинвакасю», № 983.

62

См. «Кокинвакасю», № 552.

63

См. «Кокинвакасю», № 797.