Запах горячего асфальта. Ирина Безуглая

взяла теткин сантиметр, которым она пользовалась, когда шила нам с сестрой юбки и платья, оделась потеплей и поплелась к Останкино.

      Снег валил всю неделю, не переставая, и я с трудом различила не только очертания дорожки вокруг пруда, но и сам пруд. Все было занесено сугробами. По пути туда в вагоне метро с двумя пересадками я внимательно, опять же, впервые, читала любопытную брошюрку – методику расчета нарядов строительно-дорожных работ. По этой теме у нас в институте никакого курса лекций или даже семинара не было, или я просто пропустила это, как и многое другое. Но я поняла, что мне нужно рассчитать длину и ширину объекта, получить площадь, умножить на рубли и копейки, полагающиеся за один квадратный метр дороги, потом это число разделить на количество рабочих. В расчет включаются и работы по подготовке земляного полотна: расчистка, уборка, вынос строительного мусора и т. п.

      Я достала теткин сантиметр, но, взглянув на дорожку, поняла, что портняжный инструмент здесь неуместен. Инженерная мысль работала на полных оборотах, и я стала мерить объект шагами, предварительно приноровившись делать каждый шаг в метр длиной. Так же измерила и ширину. Очень довольная собой, я вернулась домой, выпила горячего чая с малиновым вареньем, после чего быстро произвела нехитрые арифметические действия и получила результат: каждый рабочий у меня заработал по одному рублю и семнадцать копеек.

      Утром я приехала в контору и положила на стол бухгалтеру заполненный бланк нарядов. Она долго смотрела на него, потом на меня, потом подняла свое могучее тело, переваливаясь, подошла к двери, плотно закрыла ее и тихонечко сказала:

      – Я этого не видела и никому не покажу. Иди и считай заново, да так, чтобы у тебя каждый получил бы не меньше трех рублей за день, а бригадир – пять, а работали вы не один день, а три, например. Считать умеешь? С такими нарядами, товарищ мастер, ты нам всех рабочих разгонишь.

      И я снова поехала на объект, прямо из конторы. На улице уже начало темнеть: день короткий в зимней Москве. Пока я доехала до Останкино, стало совсем темно. Я брела вдоль своей дорожки и снова мерила ее шагами, стараясь делать шаги короче, но считать как бы все равно за метр. Получилось на пять метров длиннее. Ширину я, осмелев, вообще не стала мерить, а сразу решила сделать ее не два с половиной, а три с половиной метра. Я присела на ящик, оставшийся на том месте, где стояла наша теплушка, закурила и неожиданно заплакала. Мне снова стало обидно за свою неинтересную, убогую жизнь, жалко себя, оставленных устремлений быть художником, ездить на этюды, сидеть в мастерской и рисовать, рисовать. Я докурила, судорожно вздохнула и почувствовала запах горячего асфальта из пронесшейся невдалеке машины. Она направлялась к телецентру. И я зачем-то, как кошка на валерьянку, пошла вслед за запахом асфальта, туда, где остановилась машина.

      Я подошла к стройке и оценила разницу масштабов. Во-первых, не только сама будущая автостоянка, но и вокруг на несколько метров все было освещено мощными фонарями. Во-вторых, там работали малогабаритный