Месть легких денег. Наталия Антонова

на чём не стал настаивать, так как прекрасно знал, что не ему вести это дело. Потому как сам он ровно через две недели уходил на заслуженный отдых и был чрезвычайно рад этому. В его воображении уже явственно вырисовывались рыбалка, дачные хлопоты, походы в лес за ягодами и грибами.

      Однако свою работу он выполнял на совесть даже в последние трудовые будни. Поэтому, опросив ещё несколько зевак, которые не смогли сказать ему ничего нового, он лично осмотрел не только квартиру, где обнаружили убитую женщину, но и другие квартиры в подъезде. Криминалисты заверили его, что собрали все возможные улики и отпечатки.

      Гаврюшу и Марьяну он решил временно задержать, бездомные – народ ненадёжный и могут, несмотря на все свои заверения, удрать. И потом их с собаками не разыщешь. Так что пусть посидят. А следователь, которому поручат расследование этого дела, сам решит, что с ними делать.

      Силантий Фёдорович, которого следователь попросил не распространяться об увиденном, был человеком старой закалки и честно держал язык за зубами. Жене и соседям он сказал, что, со слов бомжей, знает только то, что в квартире заброшенного дома убили какую-то женщину; кто убил, как и зачем, ему неизвестно.

      – Врёшь ты, как сивый мерин! – негодовала супруга, пытаясь вытащить из мужа хоть какие-нибудь подробности.

      Но Муравецкий стоял на своём. И Ганне Филипповне пришлось оставить мужа в покое.

      Глава 2

      День подходил к своему завершению. Молодой перспективный следователь Александр Романович Наполеонов пребывал в отличном настроении. Час назад он закрыл одно из самых трудных дел из тех, с которыми ему пришлось столкнуться за время своей работы в следственных органах. На его расследование ушло более полугода. И вот теперь оно отправляется в суд.

      Особенно Наполеонов гордился тем, что раскрыл его сам, без чьей-либо помощи. Даже Мирославе Волгиной, сыщице и подруге его детства, не пришлось прикладывать к нему руку.

      «Кстати о Мирославе, – промелькнуло в его голове, – не поехать ли прямо сейчас к ней?»

      Время ещё не позднее, заночевать он может, как нередко случалось, в её коттедже, а утром поедет на работу. Дождя синоптики не обещали, так что дорога отличная.

      Перспектива показалась следователю заманчивой, особенно когда он вспомнил об ужине, приготовленном неизменным помощником Мирославы Морисом Миндаугасом.

      Наполеонов невольно проглотил слюну.

      Но тут он вспомнил, что не предупреждал сыщиков о своём визите, а это может означать только одно: Морис приготовит на ужин что-то лёгкое, малосъедобное, с точки зрения Наполеонова. Типа овощного рагу и рыбы на гриле, а ещё ужасней – на пару!

      Следователь вздохнул и решил ехать домой. Уж у мамы для сына всегда найдётся что-то вкусненькое.

      И спустя каких-то полтора часа Шура уже сидел на родной кухне и уплетал дымящийся борщ, а мама, Софья Марковна, сидела за столом напротив него. Её локти упирались в столешницу, а голову она поддерживала ладонями и не сводила любящих глаз с сына.

      – Мам, ты чего не ешь? – спросил Шура Наполеонов.

      – А ты на часы смотрел? – улыбнулась женщина.

      – Нет, –