Любовное письмо. Люсинда Райли

Зои явно что-то происходило, о том же говорил и появившийся в глазах блеск. Маркус не знал его причин, но в любом случае радовался, ведь теперь его собственная жизнь стала намного легче.

      Он закурил и принялся наблюдать за дверью, ожидая появления журналистки.

      В три минуты второго в ресторан вошла молодая женщина в черных джинсах и белом джемпере, облегавшем грудь. Высокая, почти без макияжа, с густыми блестящими каштановыми волосами, которые тяжелыми прядями обрамляли лицо и, завиваясь, падали на плечи. Она ничуть не походила на красоток, обычно привлекавших его внимание.

      Вслед за метрдотелем женщина направилась к его столику, и Маркус поднялся в знак приветствия.

      – Джоанна Хаслам?

      – Да.

      Она улыбнулась, и Маркус засмотрелся на выразительные карие глаза и ямочки на щеках. Лишь спустя пару мгновений он наконец произнес:

      – Я Маркус Харрисон. Спасибо, что пришли.

      – Не стоит благодарности.

      Джоанна опустилась на стул напротив него. А он вдруг растерял все слова, настолько потрясла его эта женщина.

      – Бургундского?

      – Спасибо.

      – За вас. – Он поднял свой бокал.

      – Благодарю. Э-э… за памятный фонд, – предложила она тост.

      – Конечно. – Он нервно рассмеялся. – Может, сделаем заказ, прежде чем перейти к делу? Чтобы после спокойно разговаривать, не отвлекаясь.

      – Не возражаю.

      Спрятавшись за меню, Джоанна рассматривала Маркуса. Он вполне соответствовал хранившемуся в памяти образу и, по правде говоря, казался даже еще привлекательней. Сегодня вместо мятого костюма, в котором он появился на поминальной службе, Маркус надел мягкий ярко-синий шерстяной пиджак и черный свитер с высоким во- ротом.

      – Я возьму суп и баранину. А вы? – проговорил он.

      – То же самое.

      – Значит, никаких листочков, разложенных по тарелке и модно именуемых салатом радиччо? Я думал, в наши дни все девушки только этим и питаются.

      – Не хочу вас огорчать, но не все девушки одинаковы. Я выросла в Йоркшире. Мясо с овощами – вот мой типичный ужин.

      – В самом деле?

      Он поднял бровь, глядя на нее поверх бокала с вином. Ему нравился чуть заметный йоркширский акцент в ее мягком, мелодичном голосе.

      – Ну, я… – Джоанна покраснела, осознав, что сказала. – Просто люблю поесть.

      – Мне нравятся такие женщины.

      Она вдруг поняла, что Маркус с ней флиртует, и внутри что-то сжалось. Заставив себя сосредоточиться на работе, Джоанна порылась в рюкзаке и достала диктофон, блокнот и ручку.

      – Не возражаете, если я запишу разговор?

      – Ничуть.

      – Хорошо. Во время еды мы его выключим, иначе на пленке будет только звон столовых приборов. – Джоанна положила диктофон рядом с Маркусом и нажала на кнопку. – Итак, вы создаете фонд в память о своем дедушке, сэре Джеймсе Харрисоне?

      – Да. – Он подался вперед и окинул ее пристальным взглядом. – Знаете, Джоанна, у вас