Правда зеркала. Майкл Р. Флетчер

мертвых глаз.

      – Да и да, – ответил он.

      Вихтих смерил откровенным взглядом ее задницу. Он помнил, как она упала к нему на колени в последний раз, когда он видел ее – смеясь, дразня его и хихикая.

      – Можно было бы немного еще чего-нибудь.

      – Жареный цыпленок и эль?

      – Это настоящий цыпленок?

      Она пожала плечами и отошла от столика.

      Вихтих смотрел, как покачиваются ее бедра при ходьбе, но не мог заставить себя испытать ни капли вожделения.

      «Смерть – лучшая профилактика от беспорядочных связей».

      Надо будет завалить кого-нибудь чисто чтобы убедиться, что он все еще может это сделать. Жизнь – не-жизнь, поправил он себя – не стоило и длить, если в ней не будет восхищенно смотрящих на тебя баб.

      Еду все не несли, а настроение у Вихтиха все падало. Когда все эти люди были живы, обслуживание тут было лучше. «Каких только отмазок не придумают для своей лени». Даже смерть сгодится.

      Он откинулся на спинку стула. Усталость вдруг навалилась на него.

      «Смерть вымывает из меня жизнь».

      Возможно, несмотря на все, его талант поэта еще остался при нем. Если план Бедекта сработает и они вернутся к жизни, как ему использовать свой второй шанс? Стоит ли ему продолжить борьбу за звание величайшего фехтовальщика в мире? А может, двинуть в Траурих, найти жену и сына, вернуться к сочинению стихов и составить себе репутацию величайшего поэта?

      «На этот раз я могу выбрать что-то другое. Я могу стать кем-то другим».

      Что бы он ни делал, люди будут любить его за это; таков был его истинный дар. Придурки вроде Бедекта, которые не видят дальше собственного носа, считали его слабым гефаргайстом, но Вихтих знал правду. Он был талантлив и чертовски хорош собой. Его остроумие и обаяние притягивают к нему и мужчин, и женщин. Какую бы стезю он ни избрал, он найдет на ней множество поклонников.

      «Почему же лучшие свои стихи ты написал после того, как эта сварливая баба, твоя женушка, выставила тебя вон?»

      Вихтих отбросил эту мысль. Прошлое – бесполезно, оно всего лишь якорь, что тянет на дно в океане неуверенности в себе и взаимных обвинений. Ведь прошлое нельзя изменить, какой тогда смысл предаваться воспоминаниям?

      «Проклятье. Да что там Бедект всегда говорил о прошлом?»

      Те, кто живет прошлым, довольствуются тем, что преодолели его? Нет. В этом нет никакого смысла. Хотя, конечно, многое из того, что говорил старый козел, было бессмысленным дерьмом, подаваемым под видом глубокой мудрости.

      «Боги, мне скучно».

      Ему нужно было заняться чем-то, чем-то быть. Являлся ли он все еще величайшим фехтовальщиком мира, если он находился здесь, в Послесмертии? Как скоро живые позабудут его? При мысли об этом у него прошел от страха холодок по спине. Может ли быть что-то хуже, чем быть никому не известным?

      На его столе наконец появились кружка с серым элем и тарелка с мясом, которое могло быть цыплячьим, если бы цыплята выглядели в основном как кошки, вокруг были беспорядочно