Расскажи, как мне жить. Каролина Шторм

мужчина ослепительно улыбнулся, и я подумала, что эта совершенно отработанная улыбка – часть его имиджа. – Меня зовут Глеб. Глеб Карамазов, – добавил он. – Я являюсь отцом Есении.

      Глава третья. Удобные отношения

      «Вы ведь любите говорить правду о других –

      почему же не любите слышать правду о себе?»

      М. Митчелл «Унесённые ветром»

      Дом, в котором я живу, расположился недалеко от места моей работы. Это очень удобно, так как можно ходить пешком. А если пользоваться общественным транспортом, придётся затратить больше времени. Центр города почти всегда в пробках.

      Мой маршрут проложен по прямой. И первое, что я встречаю на пути, это кофейня. Не помню случая, чтобы я не зашла в неё после работы. Здесь варят отличный цитрусовый раф. Несколько лет назад в городе впервые проводился Фестиваль кофейной культуры. И я, как истинный кофеинозависимый психоаналитик, воспользовалась этим, чтобы познакомиться с вариациями моих любимых напитков. Тогда же открыла для себя эту кофейню. Тогда же попробовала и навсегда полюбила цитрусовый раф.

      На подходе к дому я сворачиваю в небольшой проулок. Таким образом, путешествие моё занимает всего пятнадцать минут. И за это время я успеваю поразмыслить о том, что произошло за день и вспомнить наиболее яркие события, впечатлившие меня, приправленные уютным кофейным ароматом позднего вечера.

      В этот раз думала о Есении и её странном спутнике, назвавшемся отцом. В том, что он вряд ли может им быть, я почти не сомневалась. Есения говорила, что у неё есть отчим. Вот это больше похоже на правду. Слишком молод он для того, чтобы быть отцом семнадцатилетней девочки. Хотя вполне мог её удочерить, если родного отца нет. Но Есения об этом умолчала, а мне спрашивать не хотелось ровно до того момента, пока я не познакомилась с её отчимом и не увидела воочию, что он из себя представляет. Очень интересный тип и очень неоднозначный. Внешне – лоск с головы до ног. Отрепетированные жесты, безупречная мимика, пижонский стиль и безукоризненная до тошноты демонстративность. Конечно, времени для подробного осмотра мне не хватило, но первого впечатления уже достаточно, чтобы набросать его портрет. А девочка боится и появлению своего отчима явно не обрадовалась. Очевидно было, что он удерживал её силой. И если бы я чрезмерно прониклась этой историей (в которой для меня пока слишком много белых пятен), то могла бы вмешаться. Но делать этого не хотелось. Не представляю, какую роль я могу во всём этом сыграть. Я – психотерапевт, но я не педагог, не воспитатель и не работник социальной сферы. Моя позиция – сторонняя.

      И всё же избавиться от мыслей об этой девочке я не могла и по дороге домой вспоминала её. Есения – красивое имя, и сама она красивая. Что прячется за этой красотой? Быть может, она говорит правду, и в родной семье ей и впрямь небезопасно? Если так, то что я могу для неё сделать? Обратиться в службу социальной защиты населения? Но у меня нет никаких доказательств неправомерного