Расскажи, как мне жить. Каролина Шторм

не это имел в виду. Отпустите мою дочь и… можете идти.

      Ох, как меня задели эти его слова, пронизанные высокомерием! Он разрешает мне идти? А кто такой он есть?

      Горячительное, всё-таки, подействовало. Я почувствовала кураж. И смелость – оборотную сторону медали за безрассудность.

      – Вы утверждаете, что Есения – Ваша дочь? – я усмехнулась. – Насколько я знаю, это не так.

      – Давайте не будем здесь выяснять отношения, – всё ещё достаточно спокойно сказал Глеб. Хотя глаза горели гневом, и он явно был не прочь меня им испепелить. – Есения – моя дочь, и я несу за неё ответственность.

      – В таком случае можете Вы объяснить, как Ваша дочь оказалась в подобном заведении, имеющим значок «18+»?

      – Я здесь работаю, – подняв голову, ответила Есения.

      – Работаешь?! – ужаснулась я. – Как такое возможно?

      – Глеб сам меня сюда устроил, – девочка продолжала давать показания против своего отчима. В моих объятиях пока безопасно. Но что будет после? Вряд ли он оставит всё, как есть.

      – Значит, Вы устроили свою, как вы её называете, «дочь», работать по ночам в клубе? В качестве кого?

      – Официантки, – снова ответила девочка.

      Это, конечно, куда ни шло. Хорошо, что не танцовщицей гоу-гоу. И, всё-таки!..

      – Подросткам не разрешается работать по ночам, тем более, в подобных заведениях, – напомнила я тоном дежурной воспитательницы. – Девочке всего шестнадцать лет.

      – Через неделю семнадцать, – Есения взглянула на меня и даже чуть улыбнулась. – Вы поздравите меня с Днём Рождения? Не забудете?

      Я не готова была отвечать на подобные вопросы. Не сейчас, девочка. Поговорим об этом в другой раз.

      Глеб стоял напротив и не делал никаких попыток приблизиться. Но в то же время у меня было ощущение, что он держит ситуацию под контролем. И вдруг он совершенно другим голосом с появившимися в нём ласковыми интонациями сказал:

      – Конечно, моя милая. Елена Евгеньевна обязательно тебя поздравит. Я напомню ей об этом.

      И тут я почувствовала, как по спине пробежал холодок.

      Интуиция не обманывает.

      Его слова прозвучали непривычно опасно. Он словно предупреждал меня впредь держать дистанцию между ним и этой девочкой. И если я смею ослушаться…

      А что он, собственно, может мне сделать?

      Есения заулыбалась. Слёзы высохли на лице. Она отпустила меня и… пошла к своему отчиму.

      Безумие какое-то! Я не верю своим глазам.

      Она сумасшедшая?

      А Глеб Карамазов, победно улыбаясь, и подняв вверх голову, смотрел на меня взглядом хищника, который поймал желанную добычу и теперь только ждёт удобного момента, чтобы начать её терзать.

      Коршун! Очень похож.

      – Не смею Вас больше задерживать, Елена… Евгеньевна, – он сделал акцент на моём имени, а потом, словно подумав, что этого недостаточно, добавил отчество. – Если Вы нам понадобитесь, мы обязательно позвоним.

      И, улыбнувшись ослепительно-мерзко, развернулся и ушёл, увлекая за собой девочку.

      Я почувствовала себя оторванной